Молодые дикари

— Я слышал, что его адвокаты готовят ходатайство о квалификации его преступления как непредумышленного убийства.

— Где ты это слышал?

— Ха-ха, я же все-таки детектив! Так это верно?

— Верно, — ответил Хэнк.

— То-то же. Я позвоню, чтобы принесли кофе. Сливки и кусочек сахара. Пожалуй, я тоже выпью чашку кофе, раз уж я этим занимаюсь.

— Дэйв, будь добр, пусть кофе принесут прямо ко мне в кабинет без твоего предварительного звонка.

— Понятно, — сказал Дэйв и повесил трубку.

Хэнк положил трубку на рычаг и глубоко вздохнул. Он знал, что ему надо позвонить в машинописное бюро, чтобы прислали машинистку, хотя в этом и не было никакой срочности: как только его записи будут отпечатаны, день превратится в унылое ожидание завтрашнего судебного процесса.

Как достоверно сообщила Дэйву его внутренняя учрежденческая шпионская сеть, защитники Тулли готовили ходатайство о непредумышленном убийстве, поэтому судебное разбирательство закончится, не успев начаться. Завтрашний день, если только кто-нибудь не подложит бомбу в здание уголовного суда, будет таким же скучным, как сегодняшний, и, вероятно, таким же жарким. А после суда над Тулли ему дадут новое дело, и он будет готовить его и представлять в суде, где выиграет или проиграет от имени народа штата Нью-Йорк, а затем будет новое дело, затем новое, затем новое...

«Черт возьми, что со мной сегодня происходит? — подумал он. — Я веду себя как человек, который устал закручивать гайки на сборочном конвейере. На самом деле я вполне доволен своей работой. Я компетентный юрист, и мне не требуются газетная реклама и громкое признание. У меня нет политического честолюбия, и я работаю в окружной прокуратуре не потому, что я преданная посредственность, а потому, что мне нравится, как я полагаю, сама идея представлять народ этого штата. В таком случае, что же происходит? — подумал он и повернулся в кресле лицом к окнам, за которыми виднелось голубое небо. — Ничего плохого нет, кроме этого неба, — решил он. — Всему виной раскаленное небо. Оно заставляет человека думать о яхтах и пляжах».

Улыбнувшись, он снова повернулся лицом к столу, снял телефонную трубку, позвонил в машинописное бюро. До прихода машинистки он начал перечитывать свои записи, делая небольшие поправки на первых страницах, и по мере чтения понял, что вносит крупные изменения. Он взглянул на часы. Уже десять, а машинистки все еще не было. Он снова позвонил в бюро и попросил вместо машинистки прислать стенографистку. Вдруг оказалось, что до завтрашнего судебного процесса надо сделать уйму дел, и он усомнился, сумеет ли их завершить к пяти часам.

Он освободился только в шесть часов.

К тому времени небо уже угрожающе потемнело.

ГЛАВА II

Пахло грозой.

Весь день в городе, как в доменной печи, нарастала жара. Сейчас, в семь тридцать вечера, над горизонтом нависли зловещие черные тучи, создавая своего рода ночь без звезд. На темном небе мнимой ночи вырисовывались резко обозначенные силуэты, — величественное очертание Нью-Йорка.

В домах зажглись огни, и освещенные продолговатые проемы окон, словно зияющие раны, пронизывали силуэт города. С противоположного берега реки из штата Нью-Джерси доносились отдаленные раскаты грома. Слабые вспышки молний, словно трассирующие снаряды, прорезали небо в поисках несуществующей цели.

Когда пойдет дождь, он пронесется над Гудзоном, хлестнет по жилым домам на Риверсайд Драйв с их привратниками и лифтерами, с их непристойностями, нацарапанными на стенах вестибюлей, хлестнет по домам, в которых когда-то жили аристократы. Дальше дождь будет неудержимо двигаться на восток, беспрепятственно проносясь через негритянский Гарлем, затем через испанский Гарлем, мчась к противоположному берегу острова, к реке Ист-Ривер, омывая на своем пути улицы итальянского Гарлема...

В итальянском Гарлеме люди сидели на ступеньках крылец, выходивших на улицу, и говорили о бейсбольной команде «Янкиз» и командах-ренегатах «Джайантс» и «Доджаз». На женщинах надеты цветастые домашние платья, а на мужчинах — спортивные рубашки с короткими рукавами.

Днем по улицам проезжали поливочные машины из санитарного управления муниципалитета, но солнце вновь раскалило асфальт, вернув на улицу невыносимую жару и духоту. Сейчас солнце скрылось, однако жара осталась, и люди, потягивая холодное пиво из запотевших жестяных банок, поглядывали на небо, желая, чтобы скорее пошел дождь. Прежде чем начнется дождь, подует прохладный ветер. Он промчится по улице, подхватывая брошенные газеты и поднимая подолы юбок. Прежде чем начнется дождь, в воздухе почувствуется свежий, чистый запах надвигающейся грозы, запах освежающей чистоты.

Прежде чем начнется дождь, будет совершено убийство.