Молодые и сильные выживут

– Поцелуй меня.

«Какая разница?» – подумал Гош. Наклонился к ее губам. Поцелуй вышел долгим, но, увы, несколько односторонним, потому что Гош сразу почувствовал – не то. Оказывается, он прекрасно знал, что такое это самое «не то». В свое время они с Ольгой вели достаточно свободную жизнь – то он шлялся по своим Знатокам, то она разгуливала по театрам с друзьями. У нее были такие – мужчины-друзья. Симпатичные ребята, влюбленные в бронзово-рыжую красотку еще со школы. Потом у мальчишек появились семьи, но возникла потребность иногда по душам поговорить с умной женщиной. Поговорить так, как с женой не получится. Гош им от души сочувствовал. У него-то с женой все получалось. Иначе бы и брак не состоялся в принципе. В этом Гош оказался максималист.

Между ними существовало глубочайшее доверие. Они просто знали, что на стороне ничего криминального случиться не может. Даже не потому, что интрижка могла развить в «изменнике» комплекс вины и этим подорвать гармонию, сложившуюся в их отношениях. Вовсе нет. Просто ничего «такого» быть не могло в принципе. За ненадобностью. Однажды после дичайшей попойки Гошу, которому начисто отшибло память, друзья рассказали, как его некая влюбчивая барышня за штаны тащила в постель, а он сбежал на четвереньках (иначе падал), да еще и с извинениями.

Но целоваться-то к нему по пьяни лезли неоднократно. Как правило, очень милые, симпатичные, привлекательные женщины. Других просто вокруг не было. И прежде чем Гош научился выходить из ситуации так, чтобы не обидеть хорошего человека, пара-тройка забавных эпизодов приключилась. Вот откуда он знал, что такое «не то». И нынешний поцелуй оказался «не то» типичное. Маленькая, вполне простительная ошибка. Дань вежливости. А вовсе не жест отчаяния, как с другой стороны. «Бедная… Неужели у нас что-то было? Вполне могло быть. Очень даже. И я уже подозреваю, из-за чего произошел разрыв. Она ведомая. А мне всегда была нужна женщина – достойный соперник. Женщина во всех своих проявлениях, умеющая и любящая уютно сворачиваться у меня на груди. Но при этом – очень яркая и цельная личность. Да, нам с Олькой было вместе чертовски интересно. Стоп! Минуточку!..»

– Ты вспомнишь… – прошептала Ольга, сладко жмурясь, когда Гош отстранился – не грубо, но уверенно. – Ты обязательно вспомнишь…

– Минуту, – Гош аккуратно высвободился из объятий. – Момент… Так… Да, разумеется.

Он уже стоял в дальнем углу комнаты без окон, приспособленной под камеру. На стене кто-то, видимо предыдущий узник, нацарапал короткое русское слово. Гош и сам бы тут с удовольствием отметился в знак солидарности, да нечем оказалось.

– Хорошо, – сказал он, глядя в стену. – Ты… Ты прими мои извинения пока что. А там разберемся. Память ко мне возвращается. Медленнее, чем хотелось бы, но… Кстати, мы когда с тобой?..

– Мы же работали вместе, Гош.

– Где?! – От неожиданности он чуть не подпрыгнул.

– Рекламное агентство «Магия желания». Помнишь, на Солянке? Креативный отдел.

– «Магия желания»? – пробормотал Гош. – Ничего себе имечко. И все московские сумасшедшие были наши.

– Именно так. И в огромном количестве. Не сразу, конечно, но потом начался такой вал… Гош, это же была твоя идея.

– Моя?!

– Бедный Гошка… – прошептала Ольга и закрыла руками лицо.

– И что я там еще делал?

– Ты был ведущий разработчик… – Ольга начала тихонько всхлипывать. – А я организовывала фокусные группы…

– А где я учился? – спросил Гош без особой надежды на ответ.

– Не знаю. Тебя все равно с третьего курса отчислили. Но ты был социальный психолог…

– Я?! – На этот раз Гош действительно подпрыгнул.

– Угу…

В комнате воцарилось длительное молчание, прерываемое сдавленным плачем. Гош с размаху сел на топчан и схватился за голову. Через несколько минут Ольга успокоилась, села рядом, достала из кармана пудреницу и носовой платок и, отвернувшись, занялась собой.

– Ладно, – пробормотал Гош. – Оставим это. Все равно не помню. Да и не верю. Веду я себя, мягко говоря, не очень профессионально. Слушай, Оля. Ты ведь что-то мне хотела предложить.

– Да! – встрепенулась Ольга. – Гош, оставайся с нами.

– Нереально. Во-первых, этот ваш наполеончик не позволит. А потом, извини, у меня же команда.

– Борис тебя жутко боится, – подтвердила Ольга. – Но у него духу не хватит причинить тебе вред. И я не позволю. Я заставлю его, не беспокойся. Он для меня на многое пойдет.

– Пока не догадается, что между нами что-то было. У вас с ним?..

– Если честно, на грани. Не обижайся, Гоша. Я искала тебя, как могла. Ждала, сколько могла. И вот ты пришел. Теперь все будет по-другому.

– Да с чего же мне обижаться, милая…

– Правда? Гошка, ты правда не сердишься на меня?

– Конечно.

Этот поцелуй оказался еще более страстным, но и еще более односторонним.

– Ты вспомнишь! – выдохнула Ольга с убежденностью фанатика. Глаза у нее так и горели. – Ты обязательно вспомнишь.

– Разумеется. А сейчас нам что делать?

– Ну… – Ольга двусмысленно улыбнулась. – Я могла бы сказать, что именно, но я тебя понимаю. Честное слово, любимый, я не буду на тебя давить. Ты прав, все должно само вернуться.