Молодые и сильные выживут

Кроме того, он просто не хотел играть. Он уже привык к объездчикам, проникся к ним симпатией, и валять перед ребятами ваньку было, на его взгляд, просто нечестно. Да и Сан Сеича ему было по-человечески жаль. Еще более одинокий, чем молодые выжившие, старик (хотя не такой уж он и старик) явно оказался в плену характерных для его поколения бессознательных страхов. Объездчики ничего не боялись, они только переживали утрату. А Сан Сеич именно боялся. Его постоянно мучил страх, что за приключившейся с людьми трагедией стоит нечто большее. Так его воспитала советская пропаганда.

Гош перевернул ведро, уселся на него, ткнулся носом в сложенные на коленях руки и приготовился спать. Если бы он мог хоть что-то предугадать в дальнейших решениях Сан Сеича… Но для этого нужно было понять, чего именно тот боится. А так… Гош слегка напрягся и принялся убеждать себя, что его не убьют. Нашел хорошие доводы, убедил, почувствовал, что расслабился, и действительно задремал.

Разбудил его шорох под дверью.

– Кто там? – спросил Гош хриплым со сна шепотом. – Сто грамм?

– Это я… – пропыхтел Костя. – Не вопи так.

– Я догадался, кем ты был в прошлой жизни, – сообщил ему Гош.

– И кем же? – поинтересовался Костя, что-то там у себя дергая и ворочая.

– Милиционером.

Костя надолго затих. Гош даже начал беспокоиться.

– Это почему же? – спросил наконец Костя. – Из-за ремня, что ли?

– При чем тут ремень? Я все-таки давно за тобой наблюдаю…

– И чего?

– Ты с оружием совсем не так обращаешься, как остальные. И носишь его по-другому, и относишься к нему иначе. Всегда готов вмешаться в любой конфликт разнимающим. Так, как будто имеешь на это право. Как будто тебя никто не тронет, а обязательно послушаются. У тебя в целом манеры человека, которого нельзя обижать, потому что за это полагается срок. Хозяин жизни.

– Может, я как раз бандитом был, – хмыкнул Костя.

– Честно говоря, сейчас это уже не имеет значения, правда? Ты мне вот что скажи – почему вы меня сегодня без малейшего возражения скрутили? Не задумывался над этим? Я же вам, господа Регуляторы, не чужой уже человек.

– Сан Сеич приказал, – ответил Костя, продолжая шуршать. – Ему виднее.

– А тебе?

– А что мне?

– Ты зачем пришел?

– Как зачем – выпустить тебя хочу. Большой уже машину готовит. Свою отдает. Цыган на шухере. Следит, чтобы Белый не проснулся.

– Почему вы это делаете? – спросил Гош вкрадчиво. Ему самое время было от умиления рассыпаться в благодарностях, но он видел перед собой задачу куда важнее, чем удрать.

– Решили, что так правильно.

– Ты понимаешь, что Сан Сеич ошибся? Что ему просто страшно?

– Это неважно, Гошка. Сан Сеич нам как отец. Мы его не обсуждаем. А вот тебя нужно выручать.

– Все гвозди вытащил? – спросил Гош.

– Почти. Сейчас…

– Отложи инструмент на минуту и послушай меня. Костя! Послушай!

– Ну?

– Очень внимательно меня послушай, а затем сам обдумай, что я скажу. Вы меня арестовали не потому, что Сан Сеич так распорядился. Вы подчинились его воле, когда он сказал вам: «Тихо, мальчики!» Я видел это не раз и не два. Стоит ему произнести эти слова, как вы на какое-то время оказываетесь в полной зависимости от его приказов.

– Ерунда. Мы…

– Костя, я видел это не раз. Первый был, когда вы меня привезли сюда. Помнишь? Второй на днях. «Тихо, мальчики!» – и вы действительно становитесь очень тихие и послушные. Вспомни. Постарайся вспомнить, я тебя очень прошу. Вспомни и тщательно обдумай.

Костя снова затих. Гош мучительно прислушивался, стараясь поймать ритм его дыхания. Задышал Косте в унисон. Представил себе, как тот сидит за дверью с клещами в руке. И произнес, ритмично, мягко, слегка нараспев:

– В следующий раз, когда ты услышишь от Сан Сеича «тихо, мальчики», ни в коем случае не шевелись. Сначала оглядись по сторонам. Испугайся этих слов.

– Как это – испугайся? – вяло перебил Костя.

– Эти слова – знак беды. Когда Сан Сеич их произносит, значит, опасность рядом. И ты легко увидишь, где она. Только посмотри внимательно по сторонам. Посмотри испуганно, готовый защищаться сам и выручить ребят. Запомни, «тихо, мальчики» – это значит, что ты можешь попасть в беду. Разгляди ее и устрани. Разгляди сам. Прислушайся к своим ощущениям. Сам ищи. И ты увидишь, что происходит в действительности.

Костя тяжело вздохнул.

– Я же не дурак, – сказал он обиженно.

– Я в курсе. Ты хорошо от Сан Сеича нахватался – прямо юный друг психотерапевта.

– Не знаю, чего я там должен пугаться, но вот ты меня сейчас здорово… – Костя подумал и вместо «испугал» сказал: – …озадачил.

– Замечательно. А теперь иди и думай. Если понадобится, думай всю ночь. Пока не согласишься, что я все угадал правильно. И пока не подготовишь себя к верной реакции на ключевую фразу.

– Да не может быть такого! – шепотом заорал Костя.

– Это нормально, Костя. Ты слишком много знаешь о психотехниках для того, чтобы предположить, будто они применимы к тебе. Сколько ты взял сеансов терапии у Сан Сеича?

– Вагон.