Молох ведьм

— Чтобы побеждать — следует быть внимательным, уметь считать карты и наблюдать за противником. К людям это тоже применимо. Хочешь узнать человека — опустоши его. Дай ему вволю выговориться, заставь выложить всё дерьмо. После того, как выйдет всё лишнее, ты поймёшь из чего он соткан.

Джессика не могла разобрать когда старуха говорит серьёзно, а когда шутит.

— Эльва. Я хотела спросить насчёт гаданий. Пророчества. Если Великие Ведьмы умеют видеть всё наперёд, то почему…

Эльва внимательно посмотрела на Джессику.

— Пророческий дар получить нетрудно. Гораздо труднее жить с ним. И почти невозможно вернуть его обратно. Сегодня мы не пойдём на охоту. Силы природы беснуются, время вязкое, хрупкое. Нас может перемолоть в фарш ещё в кротовой норе. Но это не самое страшное. Гибель в норе, долгая или быстрая — конечна. Хуже всего — застрять во времени. Слышишь звон колокольчиков?

Но Джессика ничего не слышала.

— Как твои поиски Magna Venari?

Джессика, вспомнив поход к мистеру О’Нилу, ответила:

— Никак.

— Здесь я тебе слабый помощник. Сама видишь — с трудом нашла лишь одну из них. Странно, что Розалин не опередила меня. А ведь всего сто лет назад…

Эльва хотела ещё что-то сказать, но передумала.

— Вам сто лет?

Ведьма ухмыльнулась.

— Больше милочка, гораздо больше. Просто я молодо выгляжу.

Джессика, у которой затекли пальцы от бесконечного тасования карт, спросила:

— Зачем вам Розалин Макбрайт?

Эльва, склонила голову на бок. Джессике показалось, что она не расслышала вопрос.

— Зачем…

— Я всё поняла. Не нужно повторять. Лучше ответь, зачем Розалин понадобилась тебе?

Джессика принялась пересказывать историю про брата, но Эльва грубо прервала её.

— Ложь! Гончая бежит за зайцем не потому, что хочет его съесть, а потому что заяц убегает. Стоит ему остановиться, как собака, пролетев мимо, вернётся, чтобы мирно обнюхать дрожащего от страха бегуна. Зачем мы выходим замуж? Зачем рожаем детей? Зачем ловим рыбу? Зачем читаем книги? Зачем мы живём? Зачем умираем? Тысячи «зачем». Если отвечать на все, то и десятка жизней не хватит.

Джессика смотрела на Эльву в упор. Ведьма, вздрогнув, отвела взгляд.

— Чёртова упрямица. Ладно, слушай и делай выводы. Помнишь, я рассказывала тебе про Урдорха и Краснобровых. Вижу, настало время продолжить рассказ.

* * *

Эльва, пуская клубы дыма, говорила тихим, убаюкивающим голосом. Джессика прикрыла глаза. Со стороны казалось, что она дремлет. На самом деле, Джессика внимательно слушала. Новое, полезное качество. Мозг, словно лакомка, выхватывает из блюда лишь самые вкусные куски. История и вправду была очень интересной. Эльва изредка прерывалась, чтобы заново набить трубку.

После лютой расправы над Бурыми племя Краснобровых ушло в страну вечного холода. Врагов они обходили стороной. Если же стычки было не избежать, то Урдорха призывали лишь в крайнем случае, когда гибель грозила всему племени. Этот изверг никогда не забирал старых или больных. Не забирал он и тех, кто добровольно готов был расстаться с жизнью. Его жертвами становились всеобщие любимцы, потеря которых чёрным горем вселялась в сердца Краснобровых. Шли годы. Сменилось много поколений. Давно истлели кости храброго Квеалакха, мудрого Вождя и хитрого Шамана. Племя росло и крепло. Теперь оно могло дать достойный отпор любому врагу без помощи ужасного Урдорха. Но воевать было не с кем и не за что. Дичи и рыбы — в изобилии. Война истрепала все племена. Наступила новая эпоха — эпоха мира и созидания. Легенда об Урдорхе и проклятом медальоне постепенно забывалась. Заповедные леса обходили стороной. Лишь Вожди и Шаманы знали о них. Знали, чтобы не завести случайно племя, в жуткое место. Знание это передавалось после смерти одного из них. Старый Шаман рассказывал новому Вождю, а Вождь — вновь избранному Шаману.

Однажды племя встретило в лесу умирающую женщину. Белоснежная кожа, медные вьющиеся волосы и яркие как весенняя трава глаза. Шаман считал, что женщина навлечёт беду. Но племя решило, что негоже оставлять раненого в беде. Ибо прокляты те, кто нарушает древние обычаи. Новый Вождь, слишком гордый, чтобы опасаться Шамана приказал подобрать несчастную и заботиться о ней. Едва живую, её кормили самыми жирными кусками, лечили раны, разжёвывая целебные травы. Добывали редкие цветы и коренья, чтобы сварить из них снадобье. Знахарь говорил, что девушка не протянет и двух лун, но прошло уже четыре, а она всё ещё дышала. Живая, но слабая, такая беззащитная, такая нежная и красивая. Вождь любовался её молочной кожей, едва прикрытой наготой и каждый день просил Небо и Звёзды не забирать медную женщину, оставив с ним. И случилось чудо. Беспамятство, горячка и бред прошли. Женщина, распахнув изумрудные глаза, произнесла:

— Спасибо.

Сказала она это на своём, не известном Вождю языке, но он понял. Или притворился, что понял. Остаток ночи он держал женщину за руку, а она преданно смотрела Вождю в глаза. Окрепнув, медная женщина начала собираться в путь. Ей дали сушёного мяса, сладких ягод, хороший нож, одежду из самых мягких шкур, лук и полный колчан стрел.