Молот и наковальня

– Верно. Когда ты так говоришь, все сразу становится на свои места. – Регорий почесал затылок. – Но не знаю, хватит ли у меня жесткости для того, чтобы должным образом командовать людьми.

Маниакис хлопнул двоюродного брата по плечу:

– Все будет отлично. У тебя есть решительность и напористость, необходимые для нашего дела. Ты хорошо знаешь, как сделать то, что должно быть сделано. Пройдет совсем немного времени, и ты будешь так же хорошо знать, что именно следует делать.

Будучи лишь несколькими годами старше своего кузена, он имел куда больший опыт командования и теперь ощущал себя как старый военачальник из поколения своего отца, подбадривающий молодого рекрута, у которого едва начала пробиваться борода.

– Я запомню твои слова! – выпалил Регорий и заторопился прочь.

А Маниакис отправился в порт, чтобы поговорить с Доменцием, и застал его, когда тот держал совет с главой калаврийской флотилии Франсом. Когда он вошел, Доменций как раз говорил:

– Весть о вашем выступлении наверняка уже достигла Видесса. Генесий никуда не годится как правитель, но шпионы у него превосходные. А потому, – Доменций упер указательный палец в карту, – следует ожидать встречи с флотом, базирующимся на Ключе, почти сразу после того, как мы обогнем мыс и направимся на северо-запад, к столице.

– Скорее всего ты прав, клянусь Фосом! – ответил Фраке, затем поднял голову от карты и увидел Маниакиса. Одновременно с Доменцием он вскочил из-за стола.

– Добрый день, величайший! – хором воскликнули оба.

– Добрый день, – ответил Маниакис. – Значит, вы оба думаете, что нам не миновать морского сражения? Такая перспектива очень беспокоила его. Если флот на Ключе и в самом Видессе сохранит верность Генесию, то, даже собрав вместе все остальные корабли империи, все равно проиграешь войну.

– В этом не будет ничего удивительного, – сказал турмарх. Фраке кивнул, а Доменций продолжил:

– Конечно, даже если друнгарий остался верен нынешнему Автократору, вовсе не обязательно, что все капитаны поступят так же. Капитан, пренебрегающий настроениями команды, рано или поздно отправится кормить рыбу, если не сумеет вовремя сдать назад.

– Спасибо за науку, но мне сдавать назад уже поздно, – сухо сказал Маниакис, вызвав своими словами нервный смешок Фракса. – Лично я надеюсь попасть на Ключ, избежав по пути каких-либо столкновений. Для этого с помощью Господа нашего, благого и премудрого, мы попытаемся использовать вельмож; пусть они, так сказать, умаслят флотских офицеров.

– Конечно, – милостиво согласился Доменций, – это было бы великолепно. Но гарантий никаких. Шансы – пятьдесят на пятьдесят.

– Согласен, – сказал Маниакис. – Тогда подскажите мне, как изловчиться и нанести поражение флоту с Ключа в морском сражении.

Доменций переглянулся с Фраксом. Последний, может потому, что был с Маниакисом начиная с Калаврии, набрался смелости ответить:

– Величайший, если флот в полном сборе и хранит верность Генесию, шансов выиграть бой у нас просто нет.

Маниакис поморщился, но справился с собой, официально отсалютовав Фраксу.

– Благодарю за откровенность, – сказал он. – Я запомню этот случай и вознагражу тебя. Очень многие Автократоры пали по одной причине: ни у кого не нашлось смелости сказать им простую, но неприятную правду. Ликиний правил бы империей и поныне, а нам было бы незачем поднимать восстание, если бы кто-нибудь втолковал ему, что он подвинулся разумом, отдавая армии приказ зимовать к северу от реки Астрис.

Доменций недоуменно взглянул на Фракса, потом с пробуждающимся изумлением – на Маниакиса.

– Величайший! – попросил он. – Позволь мне тоже быть откровенным!

– Это лучшее, что ты можешь сейчас сделать, – ответил тот.

– Ну, раз так… – Даже после сказанного Маниакисом Доменций все еще колебался. – Ладно. Правда заключается в том, величайший, что я, как и многие другие обладающие мужеством люди, просто вынужден выступить против Генесия, ибо сейчас всякому ясно, что тиран влечет империю прямиком в ледяную преисподнюю к Скотосу. Но, выслушав тебя сейчас, я начал надеяться, что ты не только лучше Генесия – слава Господу, в империи таких людей как песка в море, – но можешь оказаться искусным, сильным правителем, занявшим свое место по праву, если ты понимаешь, что я имею в виду.

– На все воля Фоса. – Маниакис очертил магический круг солнца над своим сердцем.

– Да, было бы прекрасно, если б ты оказался хорошим правителем не только по праву рождения, но и по праву ума, – вставил Фраке. – Иначе Царь Царей оставит тебе от империи такой малюсенький кусочек, каким не стоит и править.

– Знаю, – сказал Маниакис. – Причем знаю лучше других. Сабрац был могуч уже шесть лет назад, когда мы с отцом помогали ему вернуть трон. С тех пор он стал еще сильнее. Надеюсь, я тоже.

– На все воля Фоса… – Пришел и черед Доменция пробормотать эти слова.

– Но сейчас Сабрац меня не очень беспокоит, – продолжил Маниакис. – Пока я не устранил Генесия, прямое столкновение с Царем Царей мне не грозит. – Он покачал головой: