Момент бури

— Человек украл материал для крыши, желтая птица напала на юную стоножку с Портмара, а про капелланца ничего не знаю. Начальник полиции, тип с Сириуса-5, живет позади тюрьмы.

Кабинет начальника полиции был огромной палаткой из брезента, а сам начальник — чудовищных размеров амфибией в форме торпеды. Его плавники заканчивались длинной бахромой, черная кожа блестела, и от нее исходил неприятный сладковатый запах. Голову его, как корона, венчал ряд глубоко посаженных, круглых, словно жемчужины, глаз.

Когда Боэк и Магнус Рудольф, усталые, вспотевшие и грязные, завернули за угол барака, он, дрожа и покачиваясь, приподнялся на пружинистых плавниках и скрестил два из них на груди. Там, где находилась бахрома, появились слова — белые буквы на черном фоне.

— Здравствуйте, мистер Боэк. Здравствуйте, господин.

— Хэлло, Фриц! — ответил Боэк. — Я проходил мимо. Показываю другу город.

Амфибия уселась на корытообразное сиденье. Плавник коснулся груди, первая фраза исчезла, и появилась другая.

— Чем могу быть полезен?

— Я пытаюсь найти Макинча, — ответил Магнус Рудольф. — Вы мне можете помочь?

Плавники вздрогнули и тут же коснулись торса.

— Я ничего не знаю. Но окажу вам официальное содействие, когда понадобится.

Магнус Рудольф кивнул и медленно отвернулся.

— Я вас поставлю в известность, если что-нибудь разузнаю.

— А теперь, — сказал Боэк, откашлявшись, чтобы прочистить забитое пылью горло, — остается почта. — Он повернулся и посмотрел в сторону экспортных складов. — Думаю, мы быстрее доберемся пешком, чем на машине.

Магнус Рудольф поднял глаза к двум солнцам, сиявшим в аквамариновом небе.

— К вечеру не бывает свежее?

— Чуть-чуть, — ответил Боэк, решительно шагая вперед. — Надо вернуться в миссию до наступления сумерек. Мне всегда не по себе, когда наступает ночь. Особенно теперь, с этим Макинчем.

Он поджал губы.

Дорожка между развалюхами вывела их к морю. Вокруг кипела жизнь во всех ее формах. Через двери и окна можно было видеть неподвижные массивные фигуры, быстрые мятущиеся тени.

За землянами следили глаза дюжины невозмутимых скатов, до их ушей доносились неведомые звуки, их ноздри щекотали самые невероятные запахи.

Все вокруг покраснело — голубое солнце склонялось к горизонту. Когда они приблизились к почте, лачуге из сланца, прилепившейся к зданию космопорта, оно зашло.

Если Магнус Рудольф рассчитывал, что почтарь, многоножка с Портмара, проявит энтузиазм по поводу его миссии, то он был разочарован. Они застали служителя связи за разбором почты — стоя на половине ножек, второй половиной он раскладывал письма по ящикам.

Пока Боэк представлял ему Магнуса Рудольфа, почтарь приостановил разбор корреспонденции и вперил в детектива ничего не выражающий взгляд (Магнус Рудольф уже начал привыкать к этому), затем на прямой вопрос гостя сообщил, что по поводу личности Макинча не знает ничего.

Магнус Рудольф кинул взгляд на Боэка и сказал:

— Извините меня, мистер Боэк, но я хотел бы задать господину почтарю парочку конфиденциальных вопросов.

— Пожалуйста. — Боэк отошел в сторону.

Магнус Рудольф освободился через несколько минут.

— Мне хотелось знать, какую корреспонденцию получают муниципальные служащие и не подметил ли он что-нибудь необычное, что могло бы мне помочь в поисках.

— Он оказал вам помощь?

— Еще бы.

Они прошли вдоль набережной, где на якорях стояли громадные баржи с водорослями, затем вернулись к экспортному складу. Когда они добрались до машины, красное солнце висело совсем низко. Кровавый свет рядил город в пурпурные одежды, скрадывая нищету и грязь. Всю дорогу до миссии они не перекинулись ни словом.

Когда они вылезли из машины, Магнус Рудольф повернулся к Боэку.

— У вас есть микроскоп?

— Целых три, — сухо ответил Боэк. — Оптический, электронный и гамма-бета.

— Дайте мне один из них на сегодняшний вечер, — попросил Магнус Рудольф.

— Пожалуйста.

— Думаю, завтра мы решим это дело тем или иным способом.

Боэк с любопытством глянул на гостя.

— Вы знаете, кто Макинч?

— Это стало мне очевидным почти сразу же, — ответил Магнус Рудольф, — ведь я все же располагаю некоторыми знаниями.

Боэк сжал челюсти.

— Будь я на вашем месте, я непременно запер бы свою дверь на ночь. Кто бы он ни был, ясно одно: Макинч — убийца, — процедил он.

Магнус Рудольф согласно кивнул.

— Думаю, вы правы.

В этот период года ночи в Склеротто были длинными — целых четырнадцать часов, а потому Магнус Рудольф встал, принял ванну и облачился в чистенькую бело-голубую тунику еще до зари.

Из окон гостиной он долго любовался ярко-синим сиянием, разлившимся по всему небосводу и предвосхищавшим восход солнца.

Сзади послышались шаги, он обернулся и увидел Клеммера Боэка, который, склонив голову набок, глядел на него. Его голубые глаза сверкали от любопытства.

— Как спалось? — приветствовал его Боэк.

— Отлично, — ответил Магнус Рудольф. — Надеюсь, вы тоже неплохо выспались.

Боэк проворчал что-то нечленораздельное, а потом добавил:

— Вы готовы завтракать?

— Давным-давно, — кивнул Магнус Рудольф и последовал за хозяином в столовую. Боэк велел единственной служанке миссии принести завтрак.