Моменты счастья

Я – первоклашка, иду из школы номер семнадцать по Первомайской улице города Винницы, временами засматриваюсь на дома с лепниной и задираю голову. Временами скачу на одной ножке, как в классиках, потом, забываю про классики, представляю себя «неуловимым мстителем» и отстреливаюсь из пальца «пиу-пиу» от атамана Бурнаша. В левой руке у меня зажата монетка в двадцать копеек, и я обязательно куплю пломбир в вафельном стаканчике! В предвкушении вкусного я забегаю в магазин «Продукты» и замираю – в магазине говорят по-немецки! Продавщица Света с золотыми зубами, которую я знаю (Света, как ты могла?!) и совершенно незнакомые тетеньки из очереди.

«В городе немцы!» – понял я. И еще я понял, что домой нельзя – немцы же! И побежал на работу к маме, в Горисполком, предупредить! Горисполком не отстреливался, а мама смеялась и сказала, что это евреи и говорили они на идише. Счастье же, когда мама смеется!

«Счастье – это когда тебя понимают». (Из к/ф «Доживем до понедельника».)

136

У меня была всего одна женщина, которая меня понимала, но я изменил ей с нихренанепонимающей. И она не поняла. Счастье было так возможно… Прошлой зимой мы с любимой ездили на север на несколько дней отдохнуть. В горах, в лесу – отель в испанском стиле, гольф, катание на гоночных машинках, лошади, было мило. На обратном пути, вечером, возвращались через Хайфу. На перекрестке Чек-пост по радио заиграл Гэрри Мур «Парижские прогулки». Мы вышли из машины и танцевали. Давно загорелся зеленый, но никто не сигналил. Мы дотанцевали до конца. Потом нам хлопали. Как было в отеле, мы уже не вспоминаем, а этот танец помним…

137

2004 год. Автотрасса. В авто. В очередной раз еду две с половиной тысячи километров, чтобы увидеть женщину мечты. Быть с ней. Хотя бы сутки… Мысли, эмоции, предвкушения… Холмистая многокилометровая трасса пряма как рельс. В CD-проигрывателе – Горан Брегович. Внезапно замечаю, находясь на возвышенности, что трасса визуально разделила небо, геометрически идеально, ровно на две половины. На одной половине – слева – синее небо, яркое солнце и ни облачка. Справа – черные тучи сплошняком, молнии видны вдалеке и стена дождя.

Музыка плюс чувства, плюс скорость, плюс божественная геометрия. Запомнилось…

138

А я – это лето 2010 года, август. Гора на Северном Кавказе. Попал с группой альпинистов (всего нас четыре человека) на холодную ночевку. Нет ни тента, ни горелки, еды мало. Полдня лил дождь и была гроза, мы насквозь мокрые и продрогшие, «сидим» на стене. Всю ночь просидели там же, и только на следующий день собирались штурмовать вершину. Но как же я жду этого утра! Ужасно холодно, где-то около нуля или чуть ниже, сухих вещей нет, и только сижу и смотрю на огромное звездное небо, вижу огоньки в горах – другие стоянки, и жду, когда наступит утро…

Когда начало светать и я понял, что мы скоро пойдем дальше… я был счастлив, что мы пережили эту ночь.

139

Август 1995 года. Мне шестнадцать лет. Болгария. Ночное звездное небо, пляж, мы с ним сидим на волнорезе, свесив ноги. Целуемся, потом молчим, потом смотрим друг на друга. Тут откуда ни возьмись какая-то группа неопознанных товарищей. Что-то похожее на ночную экскурсию. Женщина что-то рассказывает им по-болгарски. Потом замолкает, подходит к нам и что-то говорит ему и улыбается. Я ничего не понимаю. Когда люди уходят, спрашиваю его:

– Что тебе сказала эта женщина?

– Что очень завидует нам. Потому что мы молоды, потому что вот такое сейчас красивое небо, и потому что мы целуемся.

А через два дня я улетала в свой Питер с мокрыми-мокрыми глазами. А его звали Севдалин. До сих пор помню.

140

Июль 2009 года. Я возвращаюсь с вечеринки у друга, который с третьего раза поступил в театральный, и знаю, что у моего подъезда ждет человек, которого я очень люблю. Я подхожу к своему дому, вижу его, а у него в руках пакет, наполненный шоколадками и мороженным, а еще шампанское. Мы поднимаемся ко мне, пьем на кухне шампанское, заедаем шоколадками. Потом идем в мою спальню, он ложится на диван, а я сижу на спинке этого дивана, и он держит в руках мои ноги. И мы рассказываем друг другу, как провели неделю. Потом он стягивает меня на себя, я ложусь на него сверху и чувствую его всем телом, и он рассказывает что-то очень смешное, я смеюсь до слез, и мои слезы остаются на его красной футболке. Я до сих пор слышу запах этой футболки и его запах.

141

Год этак примерно 1979. Я на даче детского сада – родительский день. Наконец-то приехал папа: родной, любимый, по которому так соскучилась. И картинка в памяти – солнце, много солнца; почему-то пахнущие вафлями и карамелью перила деревянного дачного домика и папа в желтой моднючей футболке с нарисованными теннисными ракетками и с тарелкой клубники в руках… абсолютное детское счастье. Недавно обнаружила эту самую футболку в родительских дачных завалах – немедленно прибрала к рукам, как есть, старую, застиранную, растянутую… и теперь время от времени сплю в ней и вижу прекрасные сны – как будто она хранит кусочек того самого счастья.

142