Мона

Они собрались в отеле «Файр» недалеко от аэропорта Ахваза. Все прилетели из разных частей света. Ахмад прибыл последним. Их встретил личный водитель принца. Принц устроил торжественный ужин. Контраст с Сомали бросался в глаза, но всем изыскам Самир предпочитал одиночество и простоту. Его отталкивали ломящиеся столы и искусственные улыбки жриц любви. Бодрствуя, он лежал на большой кровати до тех пор, пока утренний свет не просочился в окна, неспешно осветив пол. Должно быть, потом Самир заснул. В дверь легонько постучали.

Мустаф натянул на себя одеяло и прокричал:

— Войдите!

В комнату вошла босоногая молодая женщина в зеленой парандже. Она несла большой серебряный кубок.

— Доброе утро!

Она села на корточки у кровати.

— Я дам вам мятный чай. Пищу для разговения подают этажом выше на террасе. Ваши друзья уже там.

Самир провел ладонями по лицу и собрался с мыслями. Девушка положила руку на его голую ногу, торчащую из-под одеяла.

— Могу я что-то сделать для вас, прежде чем уйти?

Ее взгляд не оставлял сомнений касательно того, о чем она на самом деле спрашивала. Мустаф взял кубок и покачал головой.

— Скажите остальным, что я сейчас приду. Мне только нужно одеться.

Девушка улыбнулась, не отнимая руки.

— Помочь вам?

— Нет, оставьте меня.

Девушка поклонилась и спиной вышла из комнаты. Дверь она оставила приоткрытой. Самир лежал неподвижно. Было тихо, только едва слышное птичье пение нарушало тишину. Пригревало солнце. Усыпляющий покой и невероятная картина. Когда Самир спал, действительность отпускала и к нему возвращалась память. Но когда он просыпался, действительность с острыми когтями и широкой усмешкой нетерпеливо его поджидала. Ночью Самир снова становился частью семьи. Утром он всегда был один. Постоянные расставания превращали жизнь в безжалостный круговорот.

Дуновение бриза приятно ласкало тело. Шли минуты. Самир хотел остаться в этом промежуточном состоянии. Ему снова хотелось заснуть, но в конце концов он протянул руку к пиале, сделал большой глоток чая и пересилил усталость.

* * *

С террасы открывался красивый вид на неровный ландшафт. Дворцовые владения простирались настолько, насколько хватало взгляда. Было жарко и безоблачно. Белая ткань, натянутая сверху, как крыша, давала тень. Гости сидели на подушках и завтракали. Самир подошел к еще переполненному столу и взял немного запеченных бобов. Он не хотел есть. Теперь он никогда не бывал голоден. Он отошел в сторону к мужчинам в тени. Они кивнули, и он опустился на свободную подушку прямо напротив Ахмада. Тот его проигнорировал, увлеченно объясняя что-то Арие:

— …также многое зависит от погоды. Чем холоднее, тем лучше.

Арие окунул хлеб в бобовую смесь и кивнул.

Ахмад продолжал:

— Когда холодно, никто не обращает внимания на то, что у человека толстая куртка. В таком случае можно скрыть пояс весом до десяти килограммов. Если будет теплее, как сейчас, то спрятать так много не получится. Может, килограмма два-три.

Остальные молчали. Ахмад повернулся к Самиру:

— Ты опоздал.

Самир жевал инжир.

— Я проспал.

— Ешьте быстро, встреча начинается через десять минут. Не опаздывайте, я пригласил гостя.

Ахмад встал и покинул их. Остались Ирфан аль-Ямуд, шеф службы безопасности принца, и Арие. Самир отрешенно мешал бобы. Снизу до него доносились звуки газонокосилки и тихой поп-музыки. Отголоски другого мира.

* * *

После завтрака Ахмад, Арие и Самир собрались в одном из многочисленных переговорных залов дворца. Его размер составлял не меньше ста квадратных метров, и он был набит дорогими предметами. На стенах висели огромные картины в толстых золотых рамах, с сюжетами о лошадях. Принц страстно любил лошадей, и у него во владении находилось больше четырехсот породистых и спортивных лошадей. В середине комнаты вокруг овального стола с блюдом, щедро наполненным фруктами, стояли двенадцать кресел. На потолке крутился вентилятор, покрытый, казалось, чистым золотом. Самого принца Самир не видел со вчерашнего вечера.

Гостем Ахмада оказался консул с Запада. Самир предположил, что ему меньше тридцати. Консул был одет в сшитый на заказ темный костюм, белую рубашку, темно-синий галстук и носил серебряные запонки. Волосы зачесаны назад.

Ахмад широким жестом провел рукой по воздуху.

— Вирус наносит серьезный урон. Экономическая стабильность Израиля под угрозой. Многие ведущие учреждения выдали предупреждения и теперь советуют своим клиентам не инвестировать в шекели.

Он обратился к Арие и Самиру:

— Как активных инвесторов нас всех, безусловно, беспокоит сложившаяся ситуация. Чтобы лучше в ней разобраться, я пригласил Джонатана Йетса из Нью-Йоркского офиса «Эрнст энд Янг». Несмотря на юный возраст, Йетс — ведущий финансовый аналитик. Основные сферы его деятельности — макроэкономика и Ближний Восток. Вам слово, мистер Йетс.

Самир отметил некоторую иронию в голосе Ахмада. Джонатан улыбнулся и откашлялся:

— Хотел бы поблагодарить за приглашение. Я рад присутствовать здесь. Какое замечательное место!

Он с улыбкой смотрел на собеседников. В ответ никто не улыбнулся, поэтому Джонатан поспешил раздать материалы.