Монах

— А кто же? — заговорила несчастная. — Алиса, наверно, или Виоланта. Я так плохо вижу, так нечетко, что не могу вас узнать, но кто бы это ни был, если в вашем сердце есть хоть капля сочувствия, если вы менее жестоки, чем волки и тигры, сжальтесь над моими страданиями. Вы видите, что я умираю от голода: уже третий день, как у меня во рту не было ни крошки. Вы принесли мне поесть? Или вы пришли просто объявить мне смертный приговор и сообщить мне, сколько еще продлится моя агония?

— Вы ошибаетесь, — возразил Лоренцо. — Меня послала не жестокая аббатиса. Я жалею вас в ваших несчастьях и пришел помочь вам.

— Помочь мне! — повторила пленница. — Вы сказали — помочь мне? '

Говоря это, она приподнялась с земли, опираясь на руки, и стала жадно разглядывать незнакомца.

— Великий Боже! Это не фантазия? Мужчина? Кто вы? Кто вас привел? Вы пришли спасти меня, вернуть мне свободу, жизнь и свет? Говорите, говорите скорей, не позволяйте мне поверить надежде, утрата которой убьет меня.

— Успокойтесь, — ответил Лоренцо мягко и сочувственно. — Жестокая аббатиса, на которую вы жалуетесь, уже понесла наказание за свои преступления: ее вам больше нечего бояться. Через несколько минут вы будете свободны и окажетесь в объятиях родных, с которыми вас разлучили. Вы можете положиться на мое покровительство. Дайте мне руку и не бойтесь: давайте я отведу вас туда, где вы получите уход, в котором нуждается ваше ослабевшее здоровье.

— Да! Да! Да! — вскрикнула от радости пленница. — Значит, существует Бог, справедливый Бог! О счастье, счастье! Я вдохну чистый воздух и увижу ослепительный свет солнца! Я иду с вами, незнакомец! Я иду с вами! О, небо благословит вас за жалость к несчастной! Но я должна взять это с собой, — добавила она, указывая на маленький сверток, который продолжала прижимать к груди, — я не могу бросить его, я хочу его унести: он докажет миру, как жестоки эти убежища, которые по ошибке называют святыми! Добрый незнакомец, дайте мне руку, чтобы мне встать. Меня шатает от забот, горя и болезни, и силы мне совершенно изменяют. Да, так хорошо!

Поскольку Лоренцо наклонился, свет от лампы осветил все его лицо.

— Всемогущий Боже! — воскликнула она. — Возможно ли? Этот облик, эти черты! О, но ведь это, это…

Она протянула руки, чтобы обхватить его, но ее хрупкое тело не в состоянии было вынести волнения, обуревавшего ее сердце. Она потеряла сознание и упала на соломенную подстилку.

Лоренцо был удивлен этим последним восклицанием. Ему показалось, что он уже слышал звуки, похожие на этот глухой голос, но где? Он не мог вспомнить. Он увидел, что в такой опасной ситуации срочно нужна помощь врача, и поспешил вынести пленницу из камеры. Сначала ему помешала толстая цепь, охватывающая ее и другим концом прикованная к стене. Но его природная сила с помощью горячего желания помочь несчастной вскоре помогли ему разогнуть одно звено на конце цепи, и, взяв пленницу на руки, он направился к лестнице. Свет лампы сверху, как и шепот женских голосов, направляли его шаги, он достиг ступенек и через несколько мгновений оказался у железной решетки.