Монах

Ворский поморщился с досадой, чувствуя, что от подобных мыслей у него начинает болеть голова. Лучше успокоиться и действовать по намеченному ранее плану. Если уж они решили встретиться, значит, так оно и быть. Завтра он выведет этого монаха на чистую воду. Если он лжет, и подослан Смотрящими, то пощады не будет. Маги жестоко расквитаются с ним за еще одну загубленную надежду.

Клемент со скучающим видом рассматривал посетителей.

Незнакомые люди, которых к нему привел Равен, уже целый час допрашивали его. Их интересовало все: где он родился, кто был его отец, как он попал в монастырь и почему выбрал служение Свету. Вопросы шли нескончаемым потоком.

У монаха было плохое настроение. Его весь день тошнило, болел желудок, и он мечтал о той минуте, когда его оставят, наконец, в покое. А незнакомцы, предпочитая держаться в тени, сидели на стульях, стоящих у дальней стены спальни и с интересом разглядывали его, словно неведомую зверушку.

Клемент физически ощущал, как по его телу, и особенно лицу скользят их удивленно-заинтересованные взгляды. Это жутко раздражало монаха. Если бы он не был стольким обязанным Равену, то уже не выдержал и вспылил бы.

– Смирение, только смирение… смирение - удел сильных, - пробормотал монах, закусывая губу.

– Что вы сказали? - переспросил один из незнакомцев.

– Ничего существенного, - проворчал Клемент. - Для вас во всяком случае. Вы же не монах, верно?

– Нет, конечно.

– Почему вы меня допрашиваете? Разве я совершил какое-то преступление? Ну, кроме того, что фактически выселил Равена из его собственной спальни.

Клемент заметил, как лекарь поспешно отвернулся, чтобы скрыть улыбку.

– Наш друг рассказал тебе о нашей организации?

– Да, и вы ее представители. Полагаю, принадлежите к руководящему составу. Ну и что? Разве это как-то связанно с тем, сколько мне было лет, когда я впервые узнал о Создателе, или с тем, что за молитву я читаю перед сном?

– На первый взгляд никак не связано, - ответила женщина. - Но раз вы хотите вступить в наши ряды…

– Э, нет. Я такого не говорил. - Клемент с возмущением посмотрел на Равена. - Я не хочу вступать не известно куда. Маги мне доверия не внушают. Впрочем, как вам, полагаю, не внушают доверия монахи.

– Но Равен… - один из незнакомцев повернулся к лекарю. Тот только пожал плечами.

– Почему вы решили, что у меня нет вопросов к вам? - спросил Клемент. - Трудное положение, в котором я оказался еще не означает, что я с головой брошусь в этот омут.

– Хорошо, чтобы вы хотели узнать?

– Например, что вы потребуете от меня взамен? Да, орден поступил со мной не лучшим образом, но это не означает, что я стану предателем веры, - при этих словах монах тяжело вздохнул.

– Мы не против веры, а против тех, кто выступает от ее имени. В конкретном случае против Смотрящих и верхушки ордена. Среди них немало магов, но они искусно скрывают это. Лицемеры.

– Я чувствую во всем этом какую-то недоговоренность. Как же получилось, что маги оказались по разные стороны баррикад?

– Маги плохо уживаются с себе подобными. По своей натуре они одиночки и видеть чужой успех для них подобно смерти.

– Это не объяснение. А как же вы?

– Но мы же можем объединяться на время, пока к этому вынуждают обстоятельства. На кон поставлено слишком много.

– Отлично. Так какая же необходимость в том, что вы делаете? Ну, кроме того, что элементарно боретесь за выживание?

– Мы отстаиваем право на свободу, которой нас лишает орден.

– Да, и еще сражаемся за правду, - сказал Равен. - Когда черное объявляют белым, это не приводит ни к чему хорошему.

– А как все это относиться ко мне? - Клемент прищурил один глаз. - Я же монах, а не перспективный маг, которого вы решили пригреть под крылом, чтобы позже использовать в своих махинациях. Сомневаюсь, чтобы каждого, кто решил вступить в ваши ряды, лично удостаивали таким вниманием. Эй… Почему вы так заволновались?

– Несмотря на столь молодые годы вы - умный человек, - с чувством сказал Ворский. - Не ожидал.

– Это еще как посмотреть, - ответил Клемент с грустью, вспомнил Мирру. - Это только слова…

– Да, вы нам интересны. И на это есть своя причина.

– Ганс, может не надо? - спросил Леду. - Он все равно нам не поверит.

– Но разве вы не видите, что это тот самый человек?

– Ты хочешь рискнуть? - леди Кантор вопросительно взглянула на советника.

– Равен, а что ты скажешь?

– Глупо отступать, пройдя уже до середины пути, - ответил лекарь.

Ворский поставил стул поближе к монаху. Клемент настороженно следил за ним. В их затянувшемся разговоре наступил переломный момент.

– Вы что-нибудь слышали о "Пророчестве Роны"? - спросил советник. Казалось, его глаза излучали мягкий свет и призывали смотрящего в них Клемента к откровенности.

– Нет, - покачал головой монах.