Монах: последний зиндзя

– Да, он может быть мёртв, и я могу не прийти обратно, – сказал Дзебу. – Но это неверно, что тебе нечего больше терять. Я говорил такие глупости своему отцу, Тайтаро, когда он готовился умереть. Тогда мне принадлежали всё. Как сегодня всё принадлежат тебе. Ты – мать этого народа, Ама-сёгун, Не бойся, моя любовь. Ты неотделима от меня, потому что мы оба – Сущность. – Он обнял её и поцеловал, и его слёзы омочили её бесслёзные щеки. Потом он молча выбрался из ее кареты.

Военачальник Миура Цумиоши стоял возле кареты, мрачно уставясь на корабль Дзебу. Дзебу секретно уведомил его о захвате Саметомо, и он передал это гибельное известие другим начальникам.

– Я не знаю, чего пожелать тебе, – сказал он. – То, что ты пытаешься сделать, невозможно, но это доблестная попытка. Может быть, ты возродишься в Западном Раю Амиды.

Дзебу поклонился и поблагодарил его, затем побежал через док к огромной, убранной лентами парадной галере.

Корабль поднимался высоко и опускался вниз, снасти визжали, протестуя, когда высокие волны накатывали на доки Хакосаки. Стонущий ветер хлестал красными и белыми лентами и вышитыми знаменами, которые украшали борта судна. Корпус корабля был богато отделан и украшен красными и золотыми драконами. Судно носило название «Мерцающий Свет», и это был, как приказал Дзебу, гозабун, пышная галера с высоким капитанским мостиком и палубой, укрывающей шестьдесят гребцов, используемая в обычное время для перевозки провинциальных правителей.

Выбрав время для прыжка, чтобы захватить судно на подъеме, Дзебу сделал рискованный скачок с мола на палубу. Каге, Моко и Сакагура ждали его.

– Вы готовы получить указания, что нам делать, в таком коротком извещении? – спросил Дзебу у Каге.

– Всё, что люди могут искать, – это персональные крыши, – засмеялся Каге. – Каждый имеет маленькие сувениры из монастырского вооружения. Но двигаться куда-то в этой задрапированной тюрьме будет нелегко.

Каге и другие бывшие зиндзя уже облачились в костюмы, присланные Танико. Каге надел то, что при дворе называлось охотничьим костюмом, обмундирование которого не имело ничего общего с охотой: высокая глянцевая черная шапка, свидетельствовавшая о высоком ранге, вышитый серо-голубой жакет со свисающими рукавами и абрикосового цвета брюки с такими пышными штанинами, как пара бумажных фонариков. Он носил сложенный веер и зонтик из промасленной бумаги. Сорок бывших 'зиндзя собрались на палубе придворных из Хэйан Кё. Они надели высокие чёрные шляпы, жакеты розового, зеленого и лавандового цвета и пышные брюки, расписанные алмазами, листьями, цветами и птицами. Все носили зонтики и веера.

Дзебу повернулся к Сакагуре:

– Ты хорошо сделал, это судно безупречно!

– Шике, что, если Саметомо нет в живых? – сказал Сакагура, его глаза были наполнены страданием.

– Тогда мы отомстим за него тем, что он собирался сделать вместе с тобой прошлой ночью, – сказал Дзебу спокойно. – Убьём Аргуна Багадура. Теперь позволь нам отчалить, Сакагура-сан. Это море разобьёт наш корпус о док, если мы будем стоять здесь дольше.

Снова начался дождь.

Сакагура отдал приказания. Матросы заскользили по снастям и попрыгали на борт. Они использовали длинные шесты, чтобы оттолкнуть ярко раскрашенный корабль прочь от мола. Другой приказ и барабан начал бить под палубой, где сидели гребцы.

Был уже полдень, и Саметомо был, вероятно, мёртв. Монголы, как и самураи, брали пленных только для того, чтобы получить сведения, что делает другая сторона. Пленников спрашивали, некоторое время пытали и в конце убивали. Дзебу смотрел на гавань. Борьба была наиболее жестокой там, где линия берега изгибалась к Хакате. Город превратился в тлеющие руины, только его стены все еще стояли, в местах, где высаживались монголы, как волны гавани бились о берег.

Огонь был везде. Корабли горели на воде. На суше дома, деревья и военные машины стояли в пламени. Дым волнами плыл над землей и водой с юго-запада на северо-восток, подталкиваемый завывающим ветром. Низкие тучи над головой были глянцево-белыми, как рыбье брюхо. Они темнели к югу и были почти черными на южном горизонте.

Дзебу пробрался по приставной лестнице в трюм корабля, где сидели гребцы. Шестьдесят человек были одеты только в необходимое. Все они были самураями, безоружными, как и все на борту гозабуна. Дзебу прошел на нос корабля, чтобы быть к ним лицом.

– Мы сохраним это в секрете сейчас, потому что мы не хотели распространять панику среди войск на берегу, – сказал он, повысив голос так, чтобы он мог быть слышен за биением барабана, который поддерживал такт гребли. – Монголы захватили нашего сегуна, Муратомо-но Саметомо.

Все задохнулись и закричали, ужасаясь. Гребцы перестали грести, и их старшина остановился и не приказывал им продолжать. Дзебу быстро описал им свой план действий: