Монах. Путь к цели

– Это не деревня, это бордель какой-то, – пробормотал Андрей, отхлебывая пиво. Потом немного повысил голос и спросил: – А чем ты занималась до того, как муж умер? Что ты умеешь делать? Родители твои живы? Почему ты осталась одна, что, никого нет родни? Так же не бывает в деревнях.

– Детей воспитывала. А родители у меня померли – в реке утопли. Сирота я. Братьев-сестер тоже нет. Вернее, есть сестра, но она далеко, в Анкарре. Брат был – тоже утоп.

– Чего это на них напасть такая, чего они все потонули-то? – удивился Андрей.

– Дак чем тут все промышляют – через речку контрабанду таскают. Вот как-то и полезли… а там, выше, затор образовался после дождей, запруда, а они-то не знали, и, когда стали переправляться, запруду тут и сорвало. Ну и снесло их… потом нашли – живого места нет. Измочалило. Я как раз в невестах была – сразу и выскочила за Юрсана, он видный парень был. Хоть и без любви, но вышла – одной нельзя оставаться. Потом слюбилась, ничего. Хорошо жили, дети хорошие. Так и было бы все хорошо, не пойди он как-то ночью за околицу, в лес.

– А чего он посреди ночи-то туда потащился? Немного странно…

– Тайник там был, он товар кое-какой туда складывал, хотел ночью забрать. Потом нашли его – без головы. Товар исчез. Но не бандиты – ран от оружия не было, похоже, как зверь какой-то драл. Вот так я и осталась одна. Что умею делать? Шить умею, всегда любила шить. Но тут на кого шить? На церковного старосту? На вдовушек, промышляющих своим телом? Кому нужно мое умение?

– В столицу поехать. Сестра ведь есть, говоришь? Там заняться пошивом. Если и вправду умеешь хорошо шить – дела пойдут.

– А на какие деньги я поеду? Хату продать? Так деревенские же кровь из меня выпьют, купят ее за медяки. Тут дорого не продашь, сразу все прознают и скупят за бесценок.

– А собой лучше торговать? Не за бесценок?

– Так хоть есть шанс накопить… тогда и уехать. А что мне остается, что? – Она даже рассердилась. Андрей, кажется, ткнул пальцем в открытую рану.

– Ладно. Не мне судить тебя, только Бог рассудит. Пойду отдыхать. Приберешь здесь, ладно? – Андрей пошел к своей комнате, но остановился на пороге. – Вот еще что забыл! Скажи, тут можно купить дров? Они дорого стоят? Я хочу, чтобы ты натопила баню, мне помыться надо. Давно в дороге уже.

– Да, можно… воз дров стоит пятнадцать серебреников. Я могу сходить на лесопилку, договориться, чтобы привезли. И баню натопить.

– Возьми. – Андрей дал женщине золотой. – Купи и натопи баню. Я пока подремлю. Дрова наколотыми продают?

– Да, готовыми. Так немного дороже, но выгоднее – возни меньше.

Андрей кивнул и прошел в комнату. Сбросив куртку, он сел на край кровати, потом откинулся назад и упал на перину, раскрыв руки. Мелькнула белая полоска, и рядом пристроилась Шанти, улегшись под бок.

– Наелась?

– Наелась. Нынешнему моему образу поменьше нужно еды. Быстро наедаюсь.

– А может, тебе с таракана размером сделаться? Будешь питаться хлебными крошками – представляешь, какая экономия?

– Андрей, ты чего задумал? – Шанти была серьезна и не обратила внимания на шутки друга. – Ты же неспроста эту самку расспрашивал. Хочешь ее облагодетельствовать? Эдак ты и совсем без денег останешься.

– Да ладно! Что, денег у нас нет? Куча еще денег. Особо не обеднеем. Всех облагодетельствовать не могу, но хоть кому-то помочь – разве это не достойно? Ну скажи, Шанти? Что, у драконов не принято помогать другим драконам, попавшим в беду?

– Нет. Не принято. Если только это не близкие родственники. И то частенько и у родственников – вылетел из яйца и живи как хочешь. Мы же драконы, самые умные, самые сильные, самые долгоживущие разумные существа в мире! Зачем нам соплеменники – мы же выше всего человеческого! Выше жалости, выше сопереживания!

– Что я слышу? – хмыкнул Андрей. – У тебя проснулся сарказм в отношении соплеменников? Чего это вдруг?