Монархия и социализм

В 1931 году он, хоть к тому и не стремился, мог получить и зримые регалии Власти. Дело в том, что как раз тогда должен был быть назначен новый генерал-губернатор Канады и канадский премьер-министр Беннетт был согласен с его назначением на этот пост. Противником совершенно неожиданно оказался Госсекретарь по делам Доминионов лейборист Томас, заявивший, что канадцы, живущие слишком близко к США, хотят выглядеть не менее демократично и якобы по этой причине кандидатура королевского сына совершенно неприемлема. Георг V, несмотря на яростные возражения своего советника, убеждавшего его, что НА СВЕТЕ НЕТ БОЛЬШИХ МОНАРХИСТОВ, ЧЕМ АМЕРИКАНЦЫ (буквально тот сказал следующее — …the Americans are the greatest worshippers of Royalty..), из внутриполитических соображений решил не ссориться с социалистами и снял кандидатуру сына. Все эти стратсти прошли мимо герцога Йоркского, к власти вовсе не стремившегося.

После 31-го года у него было пять тихих лет. Биографы назовут их «five quiet years». Несостоявшееся генерал-губернаторство его ничуть не печалило, гораздо болезненнее он пережил потерю лошадей. Тридцатые были очень тяжёлыми годами для мира и Англия не была исключением. Королевская семья, желая показать, что и она несёт тяготы наравне с подданными, отказалась от тех или иных дорогостоящих удовольствий. Берти, бывшего страстным любителем верховой езды, Семья лишила конюшни и охотхозяйства. С каждой лошадью он прощался как с другом. А потом случилось отречение.

О том, что дело идёт к отречению Эдварда VIII, герцог Йоркский узнал примерно за две недели и тогда же он узнал, что ему, по всей видимости, придётся принять корону. При этом известии он испытал шок, к нему опять вернулось заикание, он не мог выдавить из себя ни слова, от злости на себя и досады оттого, что в этот судьбоносный момент он не в состоянии ничего сказать, этот уже сорокалетний человек разрыдался.

Когда Эдвард VIII, подписав отречение в пользу брата, покинул Форт и паковал вещи перед тем, как оставить пределы Англии, новый король сказал своему кузену лорду Маунтбэттену: «Дикки, это ужасно, я совершенно к этому не готов, я не видел в своей жизни ни одного государственного документа, я всего лишь морской офицер, кроме этого я не умею ничего.»

— Совершенно верно, — ответил тот. — Из тебя делали морского офицера. И поверь мне — нет лучшего способа, чтобы получить короля.

27

Когда умер Георг V и ему наследовал старший сын, то было решено, что коронация состоится после годичного траура. Год прошёл и в назначенный день коронация состоялась. Ни днём раньше, ни днём позже, только вот корона святого Эдварда была водружена не на голову грешного тёзки святого, 12 мая 1937 года в Вестминстерском Аббатстве был коронован младший брат отрёкшегося от престола Эдварда VIII.

Короноваться он должен был под именем Альберта I, но тут произошла первая неожиданность. Новый король заявил, что, по его мнению, имя Альберт звучит слишком уж по-немецки, и поэтому он предпочитает не первое, а последнее из данных ему при крещении имён — Георг. Все сразу же усмотрели в этом желание продемонстрировать преемственность не только политики отца, но и возврат к «доперестроечным ценностям». Георгу V наследовал Георг VI.

Вот что сделал застенчивый монарх: самым первым делом он создал несуществующий до того титул герцога Виндзорского и одарил им отбывшего на континент брата Эдварда. Поспешность понятная, в том, что касается Власти, никаких недоговорённостей и двусмысленностей быть не может, есть Царь и есть все остальные, царь же отрёкшийся может быть царём лишь потешным, «герцогом Виндзорским». Кроме того, было уточнено, что жена скоропостижно испечённого герцога может гордо называть себя герцогиней, но титул не переходит к её детям, буде таковые у неё появятся и, хоть её муженёк и королевских кровей, но она отнюдь не имеет права на именование Её Королевское Высочество. Герцогская чета была взбешена, но её мнение отныне во внимание не принималось. Между прочим, Эдвард, отрекаясь, полагал, что после двух лет пребывания за границей он сможет вернуться в Англию и «занять подобающее ему место при дворе», он думал, что в будущем он сможет стать кем-то вроде «старшего брата короля», чем-то вроде «мудрого советника». Поскольку откровенным идиотом он не был, то очевидно, что эти планы были ему внушены и он на эту уловку попался. Пересекая по отречении границу государства, он перешагнул и некую магическую черту, вернуться в Англию ему больше не позволили.