Монастырские утехи

чесали, галдели, пинались и толкались, чуть было не подрались... Собака стояла спокойно, она

не получила приказа от их чабана вмешаться и навести порядок.

   Учитель услышал шум у ворот, рассердился, прогнал собаку, построил ребят и отправил их по

домам. Стоя с хворостиной, он ждал, пока они не скрылись. Самсон убежал за угол забора и

уселся в ожидании, провожая их глазами.

   Ребята снова заспорили:

— Эх, бедняга, воды ему не дали, должно, ему пить хочется!

— Ладно, сам на речку сбегает,— равнодушно возразил кто-то.

— Ты что же, когда пить хочешь, на речку идёшь?

— Если попить нечего, так и иду.

   И чуть было не вспыхнула ссора.

— Ладно, вы, я из дому принесу ему кувшин воды, я живу близко.

— Только будет ли он тебя ждать?..— забеспокоилась одна девочка.— Я бы к себе домой взяла его.

— Ишь какая!.. Смотри, мать тебя прибьёт. У неё и для тебя-то мамалыги не хватает...

— Вот я про тебя скажу маме,— захныкала девочка.

   Так, споря, разошлись они по домам.

   Вскоре вернулся мальчик, который обещал принести воды. Но он не поставил кувшин на

землю, а гордо держал его у самой морды Самсона, и пёс лакал из его рук — повод

похвастаться, рассказывая остальным о своем подвиге.

   Когда после обеда ребята вернулись в школу, собака была на своем посту, у ворот. Каждый, кто

проходил, ласкал её. Она считала ребят, когда те входили в загон.

— Ой, забыл я принести ему еды,— сказал один.

— А у меня в кармане есть орехи,— вспомнил другой.

   И псу бросили целую пригоршню орехов. Самсон понюхал один, взял в рот и разгрыз. Потом

ловко выел зерно, и оно ему понравилось. Он взял другой орех. Мальчик был счастлив.

— Смотри, он умеет есть орехи! Вот умный!

   Тот, кто поил Самсона водой, чтобы не отстать, решил приукрасить свой подвиг и показал,

как он поил пса прямо из сложенных рук.

   Когда дети скрылись в классе, Самсон снова устроился за углом и заснул. Он знал, что они

разбудят его своим шумом, когда выбегут в загон.

   Часы прошли в ожидании, и вот стая человеческих ягнят дала о себе знать криками, и собака

появилась, чтобы принять их. Она увидела, что чабан построил их и отправил в путь. Собака

удивилась. Она ничего не понимала. Как! Отправить их на пастбище вечером? И одних? Там, в

горах, такого не бывало — чтобы бросить ягнят, да и более взрослых барашков на произвол

судьбы... Ведь их съедят волки!.. И пёс пошёл за ними вслед, волоча свою цепь — сперва на

расстоянии десяти шагов, потом всё ближе и ближе; он обратил внимание, что они расходились

по одному в загоны на разных участках поля. Деревенские собаки почуяли его, и поднялся

гвалт... Самсон вдруг ощутил себя чужим и бесправным и, благоразумно отступив на середину

дороги, вернулся в школу. Правда, он и здесь был не дома, но тут его терпели хотя бы у ворот.

Там он и заснул.

   На рассвете он подробно обследовал всё вокруг, нашёл реку, попил, вошёл в воду и помыл себе

лапы, полизал их, почистил, выгрыз зубами репей, запутавшийся в шерсти. Потом снова

вернулся на пост и застыл у загона, куда приходили ягнята... Немного позже они стали являться

снова — иногда по одному, а то по двое, по трое, крича и догоняя друг друга. Он и на этот раз

их встретил — встал, забежал вперёд и махал всей метёлкой хвоста.

— Сказал я вам, что он не уйдет? Вот видите, он нас ждал.

— Я думал, его учитель выгонит...

— А почему учителю его гнать? Он ведь тоже видит, что пёс хороший, умный.

— Умнее тебя: если его принять в школу, он по арифметике тебя заткнет за пояс...

   Все засмеялись. И подарки — брынза, кости, мамалыга — так и сыпались на Самсона. И все его

ласкали.

— Пойдём, а то мы опоздаем,— опамятовался один мальчуган.

   Но учитель уже увидел, что они задержались, и встретил их у ворот с хворостиной.

— Опять вы теряете время с этой приблудной собакой! — закричал учитель.— Быстро входите в

класс.— И стал искать камень, чтоб её прогнать.

— Не гоните её, господин учитель,— попросил староста,— она может охранять школу и ваш дом.

   В углу двора находилось жилище учителя — две комнатки, гряда сухих цветов перед окнами, а

сбоку была водокачка. Учитель ничего не сказал, только долго разглядывал собаку, а она

посмотрела ему прямо в глаза теплым, преданным взглядом, как смотрела на своего чабана. И

странно — учитель точно устыдился, опустил взгляд и не стал её гнать, а молча повёл детей в

класс.

   Мальчик, который заступился за Самсона, был вне себя от радости, что всё так удалось.

   В обед то же самое: процессия ягнят снова прошла перед Самсоном. И опять ребята

остановились, гладили его, с ним играли, и он играл, играл с удовольствием, слушался всех, будто

все они были его хозяевами.

   Учитель не уходил, наблюдая, что будет дальше. Когда дети ушли, Самсон отправился за ними и

немного проводил их. Потом он остановился: у него не было приказа драться с чужими

собаками... Самсон в недоумении постоял на дороге и вернулся на своё место. Учитель ждал

собаку. Он жил в одиночестве — без жены, без детей, и не было у него даже своего дома. Он

пришёл в деревню с пустыми руками... Когда ребята расходились, он оставался совсем один на

краю села, где стояла школа. И он вдруг пожалел и себя, и собаку, тоже бесприютную,