Моногамия. Книга 2

   Протягиваю руку и прижимаюсь ею к его кисти аккуратно, чтобы не причинить ему боль. Но Алексу не больно, он сжимает мою ладонь своей, и в полумраке я замечаю одинокую слезу, сползающую медленно по его виску …

   Мы проваливаемся в сон вместе,и это впервые за последние месяцы, когда я сплю так крепко и так сладко …

   Мы сидим в кафе друг напротив друга, Алекс не смотрит мне в глаза, разглядывает проходящих внизу людей. Городская суета, шум, повседневность, беспорядочное движение людских тел и автомобилей. У него пустой, отсутствующий взгляд, его будто и нет вовсе. Я смотрю на него, разглядываю красивые пряди волос, нежные очертания губ, плавные изгибы шеи, широкие, сильные, мужественные плечи, очертания татуировки на бицепсах … Он красив, он безумно красив…

   Алекс чувствует, что я смотрю на него, внезапно поднимает глаза и говорит:

   - Со мной всё будет в порядке, я обещаю.

   И тут меня прорывает безудержным фонтаном:

   - Господи, Алекс, в каком порядке? – душат слёзы, голос дрожит, я чувствую, как истерика, успешно сдерживаемая в течение последних недель, накатывает на меня.

   - Я не могу больше, меня не хватит спасать тебя каждый раз,ты словно идёшь по тонкому лезвию, один неверный шаг – и тебя нет. Почему я живу последние годы в каком-то вечном надрыве? Что толкнуло тебя изрезать себе руки,твоя измена? Тысячи людей изменяют ежедневно, наверное, даже сотни тысяч, да кто его знает, может и миллионы и никто, никто не делает того, что делаешь ты! Как можно так легко лишать себя жизни? Что за невероятная беспечность,что за наплевательское отношение к людям, которые тебя любят, которым ты дорог? Что должна чувствовать я, по–твоему? Α Габриель, кoторая любит тебя столько, сколько себя помнит? А твоя сестра? Ну ладно мы, женщины, – бесконечная вереница в твоей жизни, сегодня есть, завтра нет, один чёрт! Но дети. Как ты мог поступить так с ними? Ты хотел детей, и вот они у тебя есть,и ты обязан жить для них и ради них! Это не куклы, хочу играю, хочу нет! Они живы,и им нужно внимание, помощь, забота. Твои руки должны привести их в этот мир, ты должен дать ответы на все их вопросы: почему войны, зачем насилие, почему Вселенная бесконечна и что такое сама эта бесконечность,чтo такое Любовь, главное Любовь,ты обязан защищать их от всех возможных невзгод, помочь им решать проблемы, справляться с неприятностями, ты должен научить их всему. Что же ты взваливаешь всё это на женские плечи? Нам самим нужна защита и поддержка, нам нужно плечо, на которое можно опереться, нам нужны сильные руки, которые закроют от всех бед, но вместо помощи,ты сталкиваешь нас лбами, делаешь нам детей, а потом просто бросаешь, видите ли в твоей душе что-то не срослось . Какого чёрта Алекс? Тебя кoгда-нибудь заботило то, что творится в моей душе или душе Габриель? Или сотен других с кем ты просто переспал один раз? Ты даёшь каждой из нас надежду, а потом переступаешь и идёшь дальше! Как так можно, какой же ты после этого справедливый и добрый Алекс? Женщины для тебя - быстрый завтрак в одноразовой упаковке, а дети,твои собственные, между прочим – просто игрушки!

   Он смотрел на меня дикими, ошалевшими глазами. Я видела, как сильно тронули его мои слова. Он молчал, потом, резко встал и сказал:

   - Я понял тебя. Прощай.

   Поцеловал в щёку и уехал, даже не предложив отвезти на работу. У меня было чувство, что после этого разговора в его душе что-то перевернулось с ног на голову. Или, наоборот, с гoловы на ноги …

ЧАСТЬ 4

   Нежность – лучшее доказательство любви, чем самые страстные клятвы.

   Марлен Дитрих

ГЛΑВА 49

Tom Day - Going Home

   Месяц спустя я подъезжала с детьми к дому, и вдруг увидела до боли знакомую картину: Алекс и чёрный Porsche. Он ждал нас, в той же позе, что и всегда. Он улыбался, на предплечьях его были сделаны новые татуировки: прекрасные композиции скрывали страшное, жестокое, отчаянное: на правой руке от запястья разлеталась стая чёрных поэтичных птиц, а на левой распускалась ветка белоснежной сакуры. Обе сделаны кем-то по-настоящему талантливым.

   Мы вошли в дом с детьми, Алекс с нами. От него будто излучался свет, струилось только хорoшее, доброе, жизнеутверждающее. Внезапно он обнял меня, прижал к себе и сказал:

   - Прости меня, я виноват. Я оступился, но ты не дала мне упасть. Твоя рука, как всегда была рядом, как всегда дала мне ухватиться за себя и жить дальше. Позволь мне вернуть тебя, позволь мне жить с тобой!

   Я раскрыла рот, чтобы дать, наконец, дорогу всем своим стенаниям на тему: «Как же тяжело же с тобой жить!», но он не дал мне сказать ни слова, прижавшись своими губами…

   Mikky Ekko – Stay Live at Sonos Studio on KCRW

   Потом сказал:

   - Не говори ничего, закрой глаза и слушай, - приблизился к моему уху и шёпотом стал петь:

   All along it was a fever

   A cold sweat hot-headed believer

   I threw my hands in the air, said, "Show me something,"

   He said, "If you dare come a little closer."