Монохромный человек

Никто, кроме Касьяна, не отваживался так себя вести с Лукьяном Курбатовым, главным редактором журнала.

 — Очень надеюсь, что ты их достанешь! — крикнул вслед Лукьян. — Не хочется, из — за тебя, извиняться… сам знаешь, перед кем!

Да, Касьян знал. Знал, что его статью ждут. Ждут и боятся. А другие, страстно желают увидеть, лицезреть те самые снимки, которые он собирается обнародовать вместе с разоблачительной статьёй.

Его, анонсированная, статья гарантированно разрушит карьеру нескольким видным, антиправительственным депутатам.

И, по мере того, как об этом говорили, интерес к нему и к его статье всё больше подогревался.

Касьян знал и осознавал в какую безнадёжную ловушку загнал себя, из — за собственного хвастовства.

Он дошел до своего кабинета, здесь, кроме него, обычно работали ещё четыре человека, одним из которых был Марк Лунин.

Сейчас кабинет пустовал, потому что Маша, Женя и София уехали обозревать несколько важных европейских саммитов, которые должны произойти, в ближайшее время, во Франции и Германии.

И Касьян сейчас, как никогда, был рад их отсутствию. Меньше всего на свете он сейчас хотел отвечать на докучливые вопросы этих трёх милых, старательных, но очень болтливых журналисток.

Он подошел к своему столу. Бросил пиджак на кресло, затем подошел к окну и открыл стеклопакет.

В лицо сразу же повеяло приятной дождливой прохладой. Впереди, перед ним, раскинулись безграничные просторы Москвы, с её новостройками и широкими многополосными дорогами.

Город наполняли звуки автомобильных моторов и сигналов. Где — то далеко играла музыка, внизу, перед серым каменным зданием журнала, передвигались толпы прохожих.

Касьян вздохнул, присел на подоконник, ослабил галстук.

Дверь, без стука, распахнулась.

Касьян лениво обернулся. На пороге замер Марк Лунин, его лучший и, скорее всего, единственный друг.

 — Оу… — протянул он, увидев Касьяна, сидевшего на окне. — Я помешал твоему суициду? Извини… Хочешь, я уйду?

 — Да пошёл, ты, — беззлобно бросил Касьян и улыбнулся.

Марк вошел в кабинет, закрыл за собой дверь.

Подошел к Каменеву.

Тот отвернулся, глядя на город.

 — Ну, чего? Рассказывай,  — потребовал Лунин, — ты же не собираешься печатать статью без фотографий?

 — Я её читал и без фотографий, прости, но она и половины ценности не имеет.

 — Знаю, — отозвался Каменев,  — именно поэтому я собираюсь вынудить Плансона отдать мне эти ср**ые фотографии.

 — Так, так, так,  — оживленно проговорил Лунин. — Я слышу изменившуюся риторику. Вместо «купить» или «выкупить», ты употребил словно «вынудить». Скажи, я правильно тебя понял?

Он хитровато улыбнулся, глядя на Каменева.

Касьян тоже довольно улыбнулся в ответ.

 — Скажи, ты сейчас занят?

 — Для лучшего друга, благодаря которому я тут работаю, у меня всегда найдется время,  — объявил Лунин.

 — Перестань паясничать. Пошли. Есть разговор.

 — Интриги,  — Лунин, с предвкушением, потёр ладони,  — Обожаю!..Пошли.

                                               ***

В баре было пусто, но в то же время достаточно людно, чтобы их, с Марком, разговор не выделялся слишком сильно.

К тому же из динамиков звучала музыка, а чуть дальше несколько человек шумно играли в бильярд.

 — Ну, и что ты задумал?  — спросил Марк, отпив из своего бокала пиво.

 — Всё просто,  — пожал плечами Касьян.

Марк покачал головой. Нахмурился.

 — Когда ты так говоришь — это настораживает.

 — Почему?  — усмехнулся Касьян.

 — Да потому, что это означает, что ты опять готов на какие — то радикальные действия.

Он опять припал губами к высокому бокалу и тут взглянул на лицо Касьяна.

Марк поперхнулся, подавился и шумно закашлялся.

Касьян чуть перегнулся через стол и похлопал его по спине.

 — Так,перестав кашлять, с покрасневшим лицом, проговорил Лунин. — Похоже, я не ошибся…

Он вздохнул.

 — На сколько это незаконно?

Касьян пожал плечами.

 — Если всё пройдёт, как надо, ничего незаконного не будет.

 — Понятно, — протянул Лунин, глядя в сторону, и снова перевёл взгляд на Касьяна, — значит… шантаж?

Касьян, вместо ответа, лукаво улыбнулся, со звоном коснулся своим бокалом бокала Лунина и, отпив, сладостно и тихо произнёс.

 — Шантаж.

                                                        ***

Сумерки стремительно превращались в ночь.

Столица нарядилась миллионами огней. Публика заполнила клубы, бары, рестораны.

Пик ночного веселья пришелся на полночь и час ночи.

Но к тому времени, когда Платон Плансон покинул свою квартиру в высоком небоскребе, было уже без десяти два.

Город ещё шумел. Люди ещё гуляли. Но многие уже спешили домой.

Сегодня, конечно, пятница, но большинство людей все — таки предпочитали встретить рассвет не в клубе или пабе, а в уютной постели дома.

Хотя и тех, кто продолжал зажигать ещё хватало.

А вот столичные хитросплетения бесчисленных дорог стали куда свободнее.

Поэтому, когда Платон сел в свой темно — синий Mercedes C63 и поехал прочь, Марк Лунин, без труда, следовал за ним, на своём Ford Explorer.

 — Хорошо, а куда он едет, ты знаешь?  — спросил Марк, сидящего рядом Касьяна.

 — Догадываюсь, — туманно ответил он.

Лунин кивнул.

 — Думаешь… Он опять будет снимать какую — то запрещенную фотоссесию? Почему ты в этом так уверен?