Монолог человека, пожелавшего остаться

Так вот… – продолжил Борис, – Уселись мы, наконец, за стол. В том смысле, что приступили к поеданию приготовленного Раей, за столом мы и так сидели. «Ну рассказывайте…», – подтолкнул я их к обещанным разъяснениям, так как ни Яша, ни Рая не торопились внести ясность в цель их прихода, повода отмечания и причин слез моей жены. «А чего, собственно, рассказывать…», – неохотно начала Рая, – «Мы уезжаем». «Это я уже слышал», – сказал я, – «Интересует поподробнее…». «Пожалуйста», – как можно небрежнее сказала Рая, – «мы уезжаем за границу… насовсем». Потом немного помолчала и добавила: «Мы уже все решили, и не надо нас уговаривать и переубеждать…». А я и не пытался… Во-первых, я на тот момент еще не все до конца осознал. Во-вторых, меня в тот момент больше беспокоило, что Соня все время плачет, как бы это не сказалось на ее беременности и ребенке… Минут пятнадцать все ели в совершенной тишине. Соня почти не притронулась к еде. Этих пятнадцати минут, как всегда, хватило, чтобы наш штурм выставленных на столе блюд резко поуменьшил обороты, и плотность набитых утроб заставила нас тяжело откинуться на спинки стульев. «Ну что, покурим?» – предложил я Яше, тот в ответ состроил гримасу, недвусмысленно показывающую, что можно было не спрашивать. «Только идите вонять своими сигаретами на улицу», – сказала Рая. Это было ясно и так: как Соня забеременела, – я в доме не курил. Меня задело, что эта радетельница за Сонино здоровье сама принесла такую весть, что… Ладно, не важно… Мы оделись, точнее, накинули на себя куртки, я взял сигареты, и мы вышли во двор. Закурили. Некоторое время мы молчали. Потом Яша спросил: «Считаешь, мы не правы?». «Я не знаю…», – ответил я. И мы снова некоторое время молчали. «А чего это вдруг вы решили?», – спросил я. «Почему это «вдруг»? Ничего не «вдруг». Я уже давно мечтаю…», – возмутился Яша. Я тогда спросил :«Хорошо, чего это вам приспичило?», – но Яша не ответил. «Ладно, не дуйся… Вы сами собрались или с родителями?»,– спросил я. «Пока сами, а там, как устроимся, – вызовем и родителей, и вас с Соней», – Яша говорил это спокойным, уверенным тоном человека, планирующего свой вечер. «Понятно…», – сказал я. «Ты, как я вижу, не очень-то одобряешь наш шаг?», – сказал после некоторой паузы Яша, – «Но это и не важно, мы уже все решили окончательно», – отрезал он. Мы докурили. Я достал еще одну сигарету из пачки, и Яша жестом показал, чтобы я достал еще одну и для него. Мы снова закурили. «Знаешь, сейчас вспомнил», – сказал я, – «мы как-то с дедом разговаривали… Это давно было, его уже семь лет как нет, а то было, как ты понимаешь… О чем был разговор, сейчас уже не вспомню, но уж точно не об отъезде, тогда мы с ним это не обсуждали… Он мне тогда сказал: «Как писал кто-то из великих, не стремись перелетать с ветки на ветку: на этой ветке ты уже все знаешь и на ней нужно только удержаться, а на другую – могут не дать даже сесть…». Думаю, этим «великим» был сам дед. А авторство он приписал какому-то абстрактному авторитету для пущей убедительности и значимости высказывания. Но фраза получилась действительно хорошей и универсальной…». Мы снова молчали, курили каждый сам по себе, словно не замечая друг друга. «Все это хорошо, но все-таки я бы хотел услышать, что именно ты думаешь по этому поводу…», – сказал Яша, не поворачиваясь ко мне, словно общаясь с каким-то невидимым собеседником. «Зачем тебе мое мнение, если вы сами уже все окончательно решили?!». «И все-таки…»,– не унимался Яша. «На меня не рассчитывайте, я не поеду….», – сказал я. «Почему? Тебя не выводит все вот это?», – Яша раскинул руки на манер колдунов или шаманов, вызывающих дождь. «Выводит. Еще как». «Тогда что же?», – допытывался Яша. «Не знаю, как тебе объяснить… Я боюсь, если хочешь…». «Чего?! Чего ты боишься? Что может быть хуже, чем здесь?». «Может… В лучшем случае, все примерно то же самое, только в чужом мире. А в худшем «на другую ветку могут не дать даже сесть»». «Да ну тебя…», – Яша в сердцах выбросил недокуренную сигарету и зашел в дом. Я зашел следом. На кухне Рая успокаивала Соню, и когда мы вошли…

– Ну и на хрена нам все эти подробности? – прервал рассказ Бориса Павел, – К чему эти ничего не значащие детали? Тебя спросили, чего ты сидишь здесь, в этой дыре, имея возможность уехать, а ты нам тут изображаешь сочинение на тему «как я провел день».

– Я ничего не «изображаю»… – начал было резко отвечать Борис.

Павел перестал скрупулезно изучать поверхность стола и впервые за продолжительное по меркам их разговора время поднял голову, посмотрев на собеседника. Лицо его стало каким-то бледным и, как показалось Боре, трезвым. Лена тоже посмотрела на мужа и также, видимо, обнаружила некоторые изменения на лице супруга.

– Паш, тебе плохо? – прервала она Бориса, – ну говорила тебе: «не пей столько!» Что ты на этих своих кабанов ровняешься? Нашел с кем тягаться…