Монолог Джона

– Вы знаете, что я уважаю вас. Очень ценю и люблю вашего сына. Но церковь – нет. Она не вызывает ни восторга, ни жалости, ни почтения. Церковь – это обман. В ней нет ни капли чистого и искреннего. Хотя, знаете, все-таки заблудшие и звучащие, как эхо в пустом здании, ноты чистосердечности есть. Их произносят люди, наивно верующие во внеземную помощь. Их плач и мольбы – всё, что делает эти здания и их служителей сильными.

– Что ты такое говоришь, Роза? – со слезами на глазах и сердитостью в голосе, проговорила Надежда.

Возможно, эта дискуссия продлилась бы еще очень долго и неизвестно чем окончилась бы. Но продолжить её помешала Юлия, которая видя всю ситуацию, подозвала официанта с шампанским.

– Спасибо, – Роузи расплылась в улыбке и повернулась к Юлии, желая окончить этот не весьма приятный разговор.

– Как тебе мой наряд? – Юлия зыркнула на мать, давая ей понять, что сейчас не лучшее время для ссор.

Роузи с ног до головы осмотрела Юлию. Её белокурую кожу обрамляло изящное молочное платье в пол. Нежный шелк красиво струился вниз по точенной фигуре, немного приоткрывая грудь и правую ногу до середины бедра.

– Откровенный образ для невесты. – Роузи еще раз посмотрела на Юлию, но уже в отражении зеркальной стены в зале для бракосочетания.

В нем невеста казалась еще стройнее. В зеркале сейчас можно было разглядеть сияние её счастливых глаз. Но Роузи это огорчало. Возможно, из-за того, что на её фоне она выглядела чуть смуглее и чем-то походила на кубик, усыпанный конфетти. Быть может, грустно ей стало от догадки, допущенной буквально минуту назад. Рассматривая Юлию, Роузи обратила внимание на округлый живот.

«Нет! Я не могу ошибаться» – думала она про себя, вспоминая каждый раз при котором рассматривала женщин и девушек, ждущих ребенка.

На самом же деле Роузи была права, и невеста, тихо шепнув:

– Никому не говори, – отдернула платье и повернулась к приближающемуся гостю.

Ошарашенная, Роузи все глубже ныряла в свое отражение. А платье ей действительно шло. От самых щиколоток золотистая нить подчеркивала изящность и красоту тела. Медные кудри так и притягивали взгляды гостей. И этому она тоже удивлялась, ведь густой волос без особых стараний, да еще и в спешке, собран заколкой с большим рубином на быструю руку в такси.

В этот момент она совсем забыла про Джона. Теперь она уже разглядывала то гостей, то интерьер кафе. Потом резко повернулась к Роману, подхватила его под руку и не скрывая раздражения и досады, прошипела:

– Скажи мне, муж мой дорогой, зачем мы находимся тут? Мы веселимся тут? Или знаем на этом празднике хоть одну смертную душу?

– Роузи?! – удивленно осведомился он.

– Что? Что, Роман? О нас все забыли. Никто даже не интересовался как мы добрались и где остановились. Я уже не хочу ничего говорить про твою мать и новости от Юлии.

– Давай поговорим в более спокойной обстановке, хорошо? Милая, тебе просто не хватает привычного внимания, – Роман всунул в её сжавшиеся крохотные кулачки бокал шампанского. – Посмотри вокруг! Они молоды, им весело! Что мешает нам расслабиться хотя бы на один вечер?!

– Вот именно! Я чувствую себя старой и совсем неинтересной. Ненужной, если хочешь! – она резко подняла бокал и выпила его содержимое.

Как бы дальше не проходил свадебный вечер, для Роузи всё стало однотонным. Под конец вечера она сидела на мягком коричневом диване около бара и скептически рассматривала гостей, фуршет и окружающую её мебель.

Интерьер этого кафе уже давно устарел. Это было заметно по облупившейся краске на стенах зала, потрескавшемся кафеле и непонятному современной молодежи музыкальному аппарату. Единственным современным элементом была только разноцветная барная стойка с подсветкой вдоль всей поверхности и зеркалом в центре. Но даже её, по мнению Роузи, удалось испортить абсолютно не подходящей для этого заведения надписью «Pafos».

Это и стало последним воспоминанием для неё.

Утром она проснулась в родной кровати родительского дома и с ужасом вспомнила про Джона. Торопливо настрочив сообщение, Роузи совсем забыв о разнице во времени, нервно стучала по прикроватной тумбочке.

***

Быть может, в этот момент она переживала не зря.

«Интересно, Роузи знает, что у нас выпало по колено снега?! А знает ли она что это такое – снег? Я-то до этого утра и понятия не имел, что холодная вода может падать с небес. Вот бы спросить у неё, правда ли это… Вдруг Дори и правда недалекая, как всегда говорит Роман? И этот холодный пух вовсе не был водой еще день назад! Может, это опилки какого-то уж очень красивого и необычного дерева приносит ветром из-за вон того высокого горба?» – увлеченно говорил сам с собой Джон, бегая и кувыркаясь в снегу.

Все его сомнения развеялись, когда его, несущегося по белому полю, остановил леденящий лапоть опилок и сразу же превратился в прозрачную каплю.

«И правда вода! Точно, как тогда, во время прогулки, когда начался дождь. Тогда капля воды так же угодила мне прямо на нос, и я чихнул. Роузи смеялась. Почему ей это показалось забавным?» – вдруг он затосковал по её звонкому смеху.