Монологи с президентом

Тоже хорошо – внезапная неизлечимая болезнь вождя, который лежит без сознания на смертном одре, а его преемники от его лица передают сами себе власть. Правда, более сложный сценарий, так как случайно очнувшийся на пару часов больной может чего-нибудь подпортить. Или медики вякнуть. Или патологоанатом чего-нибудь накопать. Если, конечно, тут же не сжечь тело и не развеять пепел над малой родиной, согласно завещанию покойника.

– Еще?

– Бытовая травма. Но эти варианты сырые, их пока не стали прорабатывать.

Сырые, но перспективные. Взял Президент утюг, чтобы штаны погладить, а там шнур перетёршийся. Или в ванне поскользнулся и башкой о раковину, а охрана не услышала и три часа в ванную комнату не заходила. Да мало ли что еще. Хоть даже подавился шоколадкой, которая не в то горло попала. Все под богом ходим. Народ поймет.

– Всё?

– Нет, были еще варианты, связанные с гибелью большого числа людей. Но я был против них.

– Взрывы? Применение ОВ? Авиакатастрофы?

– Что-то вроде этого. Но это более трудные в реализации сценарии, потому что там присутствует элемент случайности и расползания информации.

Ну да, такие сценарии замять сложнее и как впоследствии объяснить, что в момент покушения подле Президента вдруг не оказалось его сподвижников? Они что, заранее знали, что самолет упадет и потому билеты сдали? Или на всякий случай прихватили с собой на брифинг противогазы?

– Твои функции?

– Придумать, просчитать детали, учесть все возможные случайности и варианты развития событий в рамках существующих реалий… Вы поймите, это чисто творческая работа, понять, что может произойти в процессе реализации сценария, кто и как среагировать на ситуацию и как нейтрализовать возникшую угрозу. Там возникает масса вариантов и вопросов, на которые я должен был найти ответы.

– Когда планировалось покушение?

– Примерно через месяц.

Через месяц… Значит, успели вовремя.

– Кто еще в заговоре? Из первых фигур?

– Не знаю. Я имел дело только с заказчиком и никого из тех, кто его поддерживает, не знаю.

– Военные? Что-нибудь слышали об их участии в заговоре?

– Знаю, что проводилась какая-то работа в воинских частях в Подмосковье, которые должны были подстраховать переворот.

– В Подмосковье или в Центральном Регионе?

– В Подмосковье. Но там что-то не связалось. Ну, то есть на первичное выступление никто не решился, но обещали поддержать после того, как всё произойдет.

Понятно. Когда всё определится, когда Верховного главнокомандующего не будет и начнется дележка власти среди преемников, которые перегрызутся друг с другом. Как после смерти Сталина. Тут, конечно, военные не помешают. За кем будет больше погон мелькать, те и верх возьмут. Крепко тут всё завязалось.

– Значит, так… сейчас ты всё это подробно напишешь со всеми именами, датами, деталями и своими комментариями. Надеюсь, ничего не забудешь. Если забудешь – пеняй на себя.

Снова для пущей убедительности звякнуть «кандалами».

Вздрогнул. Очень впечатлительный парнишка. С фантазией. Смотрит преданно.

– А если я… если напишу… Вы меня отпустите?

– К мамке с папкой? Если всё напишешь, если не соврешь – отпущу. Нужен ты мне…

Кажется, так должны отвечать следователи НКВД из книг и их коллеги-гестаповцы. Добиваясь признательных показаний.

– На, пиши. И не трясись так. За тобой грехов не так много, потому что органы вовремя пресекли. Так что можешь рассчитывать на снисхождение. Если, конечно, пойдешь на добровольное сотрудничество со следствием. Так что от тебя теперь всё зависит.

И по плечу одобряюще похлопать. Почти дружески. Как в кино…

* * *

– Семен Михайлович, не желаете кино посмотреть?

– Какое кино?

– Детективное. И одновременно, познавательное. В одном флаконе. Подсаживайтесь. Вам будет интересно.

Подошел. Сел.

– Включаю…

На экране возник «студент». Смотрит, вертит во все стороны головой. В глазах страх и ожидание.

– Кто это?

Нажать на «стоп», остановить картинку. Повернуться к «Семену Михайловичу». Ответить:

– Это человек, который написал вашу смерть. По заказу ваших друзей. Талантливый парень. Зовут Драматург. Много вариантов вашей безвременной кончины нашел. Будем смотреть дальше?

– Да, конечно.

Пошла запись. Поплыло изображение. Прорезался звук. С нужного места.

– …Предусматривались ли сценариями варианты физического устранения Президента?

Ну, что молчишь? Отвечай…

«Семен Михайлович» напряженно смотрел на экран. И мрачнел. С каждым новым кадром.

Потому что разговор шел про него. Про то, как сделать, чтобы его не стало.

– Вот это место мне особенно понравилось, про быструю, но мучительную смерть от тяжелой неизлечимой болезни. Как вам такой пассаж?

Молчит «Семен Михайлович». Хмурится.

– Кто вам готовит, кто пробу снимает, кто стол сервирует, кто одежду стирает? Вы уверены в этих людях?

– Я теперь ни в ком не уверен. Даже в вас.

Ладно, пошли дальше смотреть.

Вопрос – ответ.

– Когда планировалось покушение?

– Примерно через месяц…

Стоп! Дальше неинтересно. Замерло изображение. Оборвался звук. Повисла пауза.

– Что-то еще нужно объяснять?

Ответил не сразу. Но ответил.

– Нет. Всё предельно ясно.