Монополия на чудеса

Дальше я не смотрел.

Наверное, мое замешательство выглядело смешным. Ко мне подкатила инвалидная коляска. В ней сидела девушка лет двадцати четырех. Симпатичная девушка: невысокая, хрупкая, круглое лицо в россыпи едва заметных веснушек. По черному бархату платья змеилась вышивка в виде переплетенных арабских клинков.

– Вы новенький в клубе? – спросила она, чуть заметно улыбаясь.

Я кивнул.

– Тогда понятно… Вид у вас ошарашенный. – Она рассмеялась. – Пойдемте к столу. Только, ради бога, не вертите головой! И не к этому, – предупредила, видя, что я направляюсь к поверженному дракону. – Здесь околачиваются выскочки и маргиналы. – Подумать только – ее лицо исказила гримаска отвращения. – Гусиный паштет и свинина. Пошло и омерзительно!

Я мысленно снял шляпу перед местным поваром. Создать легенду о драконе и поверженном рыцаре из гусиного паштета – на такое способен только истинный талант.

– Тогда, может, сюда? – Я кивнул в сторону «яичного бастиона».

– Вы так мало цените свою жизнь? – удивилась девушка. – Следуйте за мной!

Стол, к которому она меня привела, выглядел творением безумного гения. Огни переливались в цвета, запахи становились вкусами, образами, ощущениями. Еще не попробовав ни одного блюда, я уже оказался в дурманной власти кулинарных ухищрений.

– Могу порекомендовать корзиночки «Пять элементов». – Девушка пододвинула ко мне тарелку. – Видите, над каждым – крохотный символ стихии?

– Эстетично.

– Не то слово. Грубо… но элегантно!

Вихрь – символ воздуха, потрескивающий язычок пламени, снежинка, лист дерева, полудрагоценный камень… Я взял пирожное с язычком пламени, но есть не рискнул.

– А это? – Я потянулся к салату, напоминавшему неоконченную картину Эшера.

Незнакомка прикрыла рот ладошкой и деликатно хихикнула:

– Это для профанов и магов. Ни в коем случае не трогайте! Девять десятых компонентов – иллюзия. А если вы найдете в этой мешанине настоящее, вас заподозрят во владении магией фантомии. Это еще хуже! Попробуйте лучше вот что. – Она протянула мне блюдо с пряничными куропатками.

Я покорно взял одну и надкусил. Птица тут же принялась расти, покрываясь жареной корочкой, отращивая окорочка и крылья. Не прошло и четверти минуты, а я держал в руках тяжеленную, истекающую маслом индейку.

Я поискал взглядом, куда ее положить, не нашел и опустил на поднос с пирожными. Незнакомка вновь засмеялась.

– Простите, – сказала она, – но вы – совершеннейший провинциал. Знаете, вы мне ужасно нравитесь! Как ваше имя?

Я назвался.

– А я – Мария Тепех. Знаете что?.. Пожалуй, я возьму вас под свое крыло. Вам все равно понадобится заступничество кого-нибудь из старших Дверей Истени.

– А вы старшая?

– Одна из. Если все повернется удачно, я порекомендую вас магистру. Но пойдемте же развлекаться!

Я на мгновение задержался у стола.

– Послушайте… Вон те люди у дракона – могу поклясться: они смотрят на нас и шепчутся.

– Так и должно быть. Они – орденцы низшего посвящения, как и вы. Все мечтают понравиться и запомниться кому-нибудь из старших. Знали бы вы, на какие фокусы они способны! Одна девица… впрочем, не будем о пошлом. Имейте в виду, Игорь: вам завидуют. Более того, вас уже ненавидят.

– Хм! Я сделал головокружительную карьеру?

– О да. И то ли еще будет!

Когда мы отправились в соседний зал, навстречу нам тяжеловесной, ковыляющей походкой запрыгал распорядитель:

– Не велено! Только привилегированным! Сударыня, умоляю!

Раздвоенная бородка его смешно тряслась, отбрасывая причудливую тень на зеленую ливрею.

– Варфоломей Ночиевич, – Мария прижала руки к груди, – ты что же, меня не признаешь?

– Признаю, матушка-сударыня, очень даже признаю! А вот спутника вашего первый раз вижу.

– Так посмотри повнимательней, Варфоломеюшка. Посмотри и запомни. Тебе его частенько пускать придется!

Пока они препирались, я исподтишка наблюдал за моей спутницей. Замечательная девушка! И какой простор для догадок: выглядела она то совершеннейшей девчонкой, чуть не ровесницей Соти, а то старухой, смертельно уставшей от жизни.

Распорядитель покорно присел, расставив руки в приглашающем жесте. Глаза его бегали, ощупывая меня с ног до головы. «Опасная ты птица, – читалось в них. – И я тебя хорошенько запомню!»

– Так что же, пускать? – спросил он с надеждой.

– Сделай милость.

– И в зал Кисмет тоже? На лотерею?

– Сказано – значит, и туда.

С сокрушенным видом распорядитель посторонился, и мы вошли в маленький пустынный кабинет с одним столиком у стены. Кабинет этот от основного зала отделяла аквамариновая занавесь-хамелеон. По ткани бежали стеклянистые искры; стоило задержать взгляд – и занавесь становилась почти прозрачной. Впрочем, действовал этот эффект только с нашей стороны, снаружи ткань оставалась непроницаемой.

– Любуйтесь, – великодушно предложила Мария, – наслаждайтесь. Только не очень пристально. Здешние завсегдатаи не любят внимания и хорошо его чувствуют. Давайте присядем за этот столик, выпьем вина.

Официант принес графин с плотно притертой пробкой и два разноцветных бокала-копиты. От графина веяло тонкой, едва различимой магией.