Монстр (СИ)

Затем, ты мелкая блоха, затем что он мой лучший ученик, гений в магии. И даже если он фонит как развороченный маггловский реактор я все равно заберу его. Понял?!

Даниэль Керри с трудом остановил его намерение придушить себя прямо на рабочем месте. Он перехватил пальцы Тима и отвел их в стороны.

Экземпляр доставлен сюда по решению Визгамонта. Вы считаете, что можете безнаказанно нарушать его решения?

Тим отступил, ученый был прав. Что он мог?! Только, стоять прижавшись лбом к стеклу, умоляя Мерлина хотя-бы пошевелится.

Он будет жить?

Не знаю. Раз в три дня мы впрыскиваем ему в кровь питательный раствор, все остальное время он спит.

Я могу поговорить с ним?

Конечно, только не ждите ответа.

В стене щелкнуло и появилась маленькая металлическая дверка, приглашающе она слегка отворилась. Тимоти смело прошел в больничный покой. И приблизился к кровати. Несомненно, это был его ученик, лежащий на боку под белоснежным лабораторным покрывалом. Граф резко развернул на себя Мерлина.

Тот не спал.

Прошлые события оставили тяжелый отпечаток. Вершитель был похож на обтянутый кожей скелет. Скулы сильно выпирали и казалось вот-вот прорвут тонкую кожу, нос заострился, но глаза были живые. Тим через силу улыбнулся.

Отлично выглядишь!

Юноша безразлично смотрел на него.

Я тут шел мимо, и подумал: тебе будет приятно встретиться со мной.

Тимоти удивлялся, насколько весело зазвучит его голос. Понимая всю бесполезность неприкрытого вранья, он тем не менее продолжал отчаянно лгать.

У нас все только о тебе и говорят. Ты же герой! Спасший мир!!! Как только поправишься, тебя приставят к высшей награде, даже хотят праздник учредить. Дело только в твоем выздоровлении.

Мерлин не слышал, он просто смотрел как шевелятся губы графа, и пока Тим держал его на руках повернув голову к себе, послушно выслушивал его разглагольствования. Разговор напоминал игру в одни ворота. Мистер Керри не выдержал, он зашёл и сел на жесткую единственную табуретку.

Бесполезно граф. Мы перепробовали множество способов, излучатель – сгорел . В нем нет жизни. На днях приезжал мистер Кингсли, больше часа беседовал – никакой реакции. Поэтому оставьте его нам, он уже никогда не возвратиться к нормальной жизни.

К нормальной жизни…. - глухо повторил за ученым Тим, - что вы понимаете под нормальной жизнью сэр Керри. Славу? Богатство? Власть? Женщин? Для Мерлина нормальная жизнь это нечто иное.

Достав небольшой блокнот из кармана, граф начал быстро писать. Как только прошел первый приступ жалости, он решительно взялся за дело. Вырвав исписанный листок положил своему ученику на грудь.

Почитай на досуге.

После чего быстро встал и так же стремительно вышел. Мистер Керри потянулся было взять записку, как рука излучателя неожиданно сжала её, скомкав в кулаке.

П….Р….И…

Каждая буква невероятной тяжестью отдавалась в больной мозге.

П…Р….И…

Какая следующая? Не помню!

Мерлин держал над собой мятый листок, пытаюсь понять , как читается четвертая буква. Памяти не было, словно её выскребли железными скребками из черепа. Он старался из всех сил понять значение буквы. Прямая палочка вверх и смотрящая в сторону другая.

В? С? М? Нет, не так! Что же это за буква!

Он закрыл глаза и положил листок себе на лоб. В камере было тихо, только за стеной слышалось движение. Он знал, - там неотлучно дежурят ученые. Рассматривая его во всех подробностях.

« Спросить их? Нет, он сам справится»!

Вертикальная и горизонтальная, две черты.

« З? Ш? Г? Г ?– Конечно это Г. Получается П..Р…И…Г..- какой же я болван. Это ПРИГОВОР, наконец до них дошло что содержать меня толку нет. Скорей бы».

Мерлин больше не стал напрягать усталые глаза. Он поджал под себя ноги и крепко обхватил их руками.

Скорей бы!

На отброшенном бумажном клочке было написано.

« Приглашение в Маг-Оксфорд, действительно до первого числа ноября. Кончай строить из себя жертву».

========== ЧАСТЬ 20 ==========

Все сначала.

Студгородок в октябре начинал бурлить, точно молодое пенистое пиво. Съезжались и встречались друзья. Веселье, громкие разговоры неслись в полуоткрытое окно ректората. Перед сэром Парсевалем сидел бледный, худой юноша. Со старым потертым портфелем на коленях. Руководитель приемной комиссии в третий раз пересматривал его анкету. Печатные разновеликие буквы, нацарапанные на стандартном листе пергамента, гласили.

«Зовление»

Уже в первом слове было три ошибки. Далее текст становился совсем непонятным, мистер Парсеваль тяжело вдохнул, отыскивая хотя бы что-то похожее на связанный лепет.

Школа святого Брутуса?

Юноша вцепившись тонкими пальцами в потрепанный бок своего портфеля беспокойно наблюдал как медленно едут вверх ровные брови мага.

Сколько вам лет?

Я не уверен, кажется семнадцать-восемнадцать, может немного больше или меньше.

А кто ваши родители?

Наверно, я сирота.

Опекуны?

Не знаю.