Монстр (СИ)

- Кто сказал, что он умер, дорогая моя? Это же сон! Здесь он может жить в любом состоянии! Хотя бы, в виде головы! – с этими словами Джек подошёл к Лоренсу, одним взмахом когтей отделил голову от тела и взял её в руки. – Эй, просыпайся! Игра, ведь, только начинается!

Голова открыла глаза. Пусть свисающие лохмотья кожи и исчезли и голова, в принципе, выглядела презентабельно… Если бы это был не сон, я бы, наверное, потеряла сознание от лицезрения этого зрелища! Живая голова, отделённая от тела… это не для слабонервных. Джек же поднял голову за волосы на уровень своего лица и заговорил с ней:

- Ну, что? Тебе весело? Ты же теперь понимаешь, что это – сон?

- Я… я сплю. Я сейчас проснусь. Надо проснуться. Мне просто надо проснуться, – бормотала голова Лоренса. – Я проснусь и всё будет хорошо.

- О, нет, ты не проснёшься! Во всяком случае, в ближайшее время. Лови! – бросил мне голову Джек.

От неожиданности, я её поймала. Когда голова Лоренса посмотрела на меня, у меня было жгучее желание бросить её, куда подальше! Но… не могла же я так сделать, верно?

- Амелия! Амелия, я слышал, что ты можешь управлять сном, правда?! – заговорил Лоренс. – Разбуди меня, умоляю! Мне… мне больно, Амелия! Я хочу проснуться! Мы же… мы же с тобой друзья, верно?!

- Друзья? Мы с тобой? – эти слова задели меня сильнее, чем можно было бы представить. – А ты вспомни, Лоренс, что ты сделал! Вспомни, как толкнул меня в мусорку! Вспомни, как смеялся после этого! Вспомни, как обзывал меня всё время, как издевался!.. Ну, конечно! Я же страшилище! Надо мной можно издеваться! Так?!

- Нет, Амелия, я так не думаю! Правда! Я… Меня просто запугали! Мне сказали, что меня побьют! Что я… что я…

- Что ты станешь таким же изгоем, как я? – закончила я за него. – А ты же этого так боялся! Видел, как относятся ко мне и боялся, что с тобой будут обращаться также!

- Амелия…

- Заткнись! – прервала я его. – Джек, я в этом сне, действительно, могу делать с Лоренсом всё, что захочу?

- Да, дорогая моя. Всё, что захочешь!

- Хорошо. Тогда… – я задумалась и, через мгновение, передо мной возник большой чан с бесцветной жидкостью. – Ты знаешь, какого это, Лоренс, когда кожа на твоём лице шипит и сгорает, облитая серной кислотой?

- Нет, Амелия!.. Не надо!

- Значит, не знаешь, – вздохнула я. – Что ж… сейчас испытаешь это на себе.

Я подошла к чану и поднесла к нему, вопящую от ужаса, голову. Я была уверена в том, что в ёмкости находится именно серная кислота. Ведь, её я и представляла в своём сознании. Что я чувствовала? Злость! Я злилась на Лоренса! Я его ненавидела! Он сказал, что мы – друзья? «Ха» – три раза! Он сказал это, лишь, из-за страха! И из-за этого же самого страха он предал меня тогда! Скажете, что я сама не лучше него? Ведь, я предала свой цирк? Да, может быть, и так, но… Лоренса не пытали! У него не вырывали ногти; ему не ломали кости! Его не насиловали, в конце концов! Он просто струсил! Струсил стать таким же отщепенцем в школе, как я! А я сама терпела издевательства одноклассников все школьные годы! И скажите мне после этого, что я такая же, как он!

Я медленно стала опускать голову Лоренса в кислоту, держа её за волосы. Крик поднялся такой, что у меня чуть не заложило уши. Но, мне было плевать. Я была, поразительно, спокойна. Я оправдывала себя тем, что это был, всего лишь, сон. Что Лоренс, в конце концов, всё равно, проснётся и с ним всё будет в порядке. А пока он спит… я отомщу ему за всё то, что я пережила по его вине!

Кожа на лице Лоренса шипела, покрывалась волдырями и ожогами… Вопли Лоренса услаждали мой слух… Я улыбалась впервые за долгое время! «Похоже, Джек был прав. Оно, действительно, во мне есть – безумие. Я его чувствую прямо сейчас! Чувствую потому, что меня не трогают мольбы, крики… Во мне нет страха и ужаса от осознания того, что я делаю. Мне это нравится! Мне нравится то, что тот, из-за которого я страдала, сейчас так мучается!».

Я полностью опустила голову в кислоту и выпустила из рук волосы. Понаблюдав, как шипит и пузырится кислота и как слезает кожа с лица Лоренса, почти оголяя череп, я представила себе, что в чане не только голова, а, вообще, сам Лоренс, целиком. И, вновь, моё желание сбылось! В чане теперь, буквально, варился Лоренс, собственной персоной – с руками, ногами и всем прочим! А я теперь не только улыбалась – я смеялась! Смеялась над состоянием Лоренса! Смеялась вместе с Джеком! И никакие муки совести меня не тревожили.

Когда мне надоело развлекаться с кислотой, Лоренс испытал на себе все прелести сгорания на костре, сажание на кол, четвертование… Я вспомнила, наверное, все пытки средневековья, о которых нам в школе рассказывали на уроках истории. И я испытывала огромное удовлетворение, смотря, как корчится в муках парень!

- Вижу, дорогая моя, тебе пришлось по вкусу это занятие! – Джек, явно, тоже был доволен происходящим. – Но, увы, пора заканчивать на сегодня. Утро. Скоро твои любимые циркачи начнут тебя будить.

Я, с неохотой, оставила Лоренса в покое, позволив ему, наконец, проснуться, правда, перед этим, сказав: