Читаем Монтень. Выписки и комментарии. 1930-е годы полностью

Монтень. Выписки и комментарии. 1930-е годы

«Прекрасная память охотно соединяется с шаткими суждениями. По мере ослабления памяти могут возрастать другие способности. В недостатке памяти заключена опора для исправления худшего недостатка – самомнения. Слишком развитая память мешает краткости речи и глубине суждения. Есть и другие достоинства плохой памяти, среди которых – неспособность запомнить все обиды, понесённые нами».

Разница между ошибкой и ложью. Лгать трудно, лучше выдумать всё целиком, чем искажать истину по частям. В последнем случае память легко может изменить. Истина крепче сидит в нашем сознании, запечатлеваясь в памяти первой.

«В самом деле, ложь есть гнусный порок: мы являемся людьми, мы связаны друг с другом только благодаря слову. И если бы мы сознавали весь ужас и всю тяжесть этого порока, мы преследовали бы его более жестоко, чем все прочие преступления. Я нахожу, что обычно любят наказывать детей по пустякам, за невинные прегрешения и мучат их за преходящие проступки, которые не производят впечатления и не оставляют последствий. Только лживость и, в несколько меньшей степени, упрямство кажутся мне такими пороками, с зарождением и развитием которых надо вести беспощадную борьбу; они растут вместе с людьми; и раз язык вступил на путь лживости, поразительно, до какой степени невозможно совлечь его с этого пути; оттого-то и происходит, что мы видим порядочных людей, подверженных этому пороку и порабощённых им».

Глава X
О речи быстрой и медленной

«Производить свои операции быстро и внезапно свойственно преимущественно логическому суждению. Однако и тот, кто остаётся совершенно немым, если не имеет досуга, чтобы подготовиться, и тот, кто вовсе не нуждается в досуге для подготовки, представляют одинаково редкие исключения».

Иногда раздражение во время речи делает нас красноречивыми. Часто без предварительного обдумывания мы говорим лучше. Произведения, создаваемые преимущественно усидчивым трудом, «воняют маслом и лампой». Излишняя напряжённость создаёт помехи и препоны. Нужно, очевидно, нечто среднее.

«Что касается того свойства натуры, о котором я говорю, то случается и так, что оно не требует потрясения и раздражения сильными страстями, как гнев Кассия (ибо это душевное движение всё же слишком грубо), душа хочет не сотрясения, а возбуждения; она хочет, чтобы её подогревали и подбадривали посторонние впечатления, внешние и неожиданные; если она остаётся наедине сама с собой, она замирает и томится; возбуждение – её жизнь и её благодать».

«Устное слово стоит больше, чем написанное, если только можно сравнивать по стоимости то, что не имеет никаких цен».