Монтесума

Почему число носильщиков было равно числу бойцов? Воины, надо полагать, сами несли свое оружие, свои боевые мундиры, а также суточные запасы воды и продовольствия. Но вся остальная экипировка: запасное оружие, боеприпасы, запасной провиант — все переносилось на спинах людей, которые к тому же сами должны были есть. Носильщик, имевший на себе груз, допустим, в 24 кг, составленный на одну половину из провизии и воды, а на другую — из всевозможных предметов для обустройства лагеря, даров для раздачи по дороге и т. д., мог прокормить одного бойца и себя самого в течение шести дней, после чего он должен был запастись всем необходимым для такого же шестидневного перехода. Проблем не возникало, если армия находилась в покоренной стране. Но как только она оказывалась на вражеской территории, нужно было стараться вовсю, чтобы раздобыть провизию для продолжения операции и на обратную дорогу.

Эти проблемы, относящиеся к организации тыла и снабжения, указывают на то, что в далеких экспедициях был задействован, безусловно, довольно ограниченный личный состав. 8000 мешиков, 8000 тескокцев, столько же тепанеков и еще 8000 других союзников — главным образом из долины Мехико и из края плавучих садов, вместе с таким же количеством носильщиков, составляли в сумме 64000 человек. 64000 человек, которые должны были раздобыть провиант по дороге в складских пунктах. Армия, авангард которой прибывал на место назначения за восемь дней до арьергарда, если только части не шли разными дорогами, что не всегда было возможно. Можно ли представить себе этот авангард, вынужденный ожидать несколько дней перед тем, как перейти в наступление? Как мог он уберечься от постоянно угрожавшей вылазки противника? Вероятно, численный состав был меньшим, особенно когда приходилось обращаться к малонаселенным городам-государствам, которые даже с помощью своих союзников и данников с трудом могли выставить более десятка тысяч человек.

Прибывшие без особых приключений к Хальтепеку воины империи разбивают свой лагерь перед неприятельскими заграждениями. Монтесума разбивает свою армию на три части так, чтобы Мехико, Тескоко и Тлаконап наступали с разных сторон. Таким образом он окружает город и обеспечивает себе возможность наблюдения за своим войском, контролируя степень участия в сражении каждого из союзников. Ночью в город проникают разведчики. В подтверждение выполненного задания они приносят императору жернова от ручных мельниц, посуду и даже младенцев, спавших возле своих матерей.

Поскольку город так плохо охраняется, то нужно атаковать. Произносятся обычные речи: Монтесума велит убивать всех кому за пятьдесят, поскольку именно они, но его мнению, подбивают людей к измене и мятежам. Затем — наступление. Император в накидке из кожи, содранной с тела одного из поверженных им врагов, идет во главе своего войска, ударяя в барабан. Затем он переходит через укрепления. С группой своих офицеров он устремляется к главной пирамиде, которая вскоре оказывается взятой и подвергнутой огню.

Хальтенеки начинают обороняться всерьез, но их оружие ближнего боя — топоры, палицы и большие кинжалы — не может противостоять грозным macahuitl. Население уничтожается, город предается огню. Несколько дней подряд войска прочесывают окружающую местность в поисках еды и добычи. Судьба Ачиотлана наконец решена. Некоторые государства пользуются присутствием императора, чтобы объявить о своей покорности и поднести подарки. Без сомнения, люди приходят из самых далеких мест — чтобы заручиться покровительством и дружбой Тройственного Союза.

Так, очевидно, поступили теуаитенеки, миахуагеки и иксхуатеки. В Chronique X рассказывается, что послы этих городов пришли поприветствовать Монтесуму и предложить ему дань и подарки. Кроме того, они просили и получили от императора одну из его сестер или дочерей в жены королю Теуантепека Кочиёэзе. Если сведения на этот счет точны, то все пришлось делать очень быстро, поскольку Теуантепек находится примерно в семи днях ходьбы от Хальтепека, и известно, что Монтесуме было невыгодно задерживаться. Возможно, правда, что послы прибыли из Заачилы, где была главная резиденция Кочиёэзы.