Читаем Мопассан полностью

Чтобы как-то свести концы с концами — журнал Золя задерживается с выпуском, — Ги ищет «приятную и хорошо оплачиваемую работу в одном из отделов Управления по вопросам изящных искусств, но пока нет ничего на примете». Он хочет вновь обратиться к Флоберу, объяснить ему, какие ужасные условия в морском министерстве, этой пожизненной каторге…

И он просит простодушно свою мать в письме от 21 января 1878 года «изобразить (перед Стариком. — А. Л.) его положение в самых мрачных красках».


Флобер ходатайствует об устройстве Ги перед своим другом Ажероном Барду, министром народного образования в кабинете Дюфора. Большой друг Луи Буйле, Барду даже публиковал стихи под псевдонимом А. Бради. Он очень любит Флобера, но боится, что Ги подведет его. Барду увиливает, выжидает, тянет.

Ги между тем закончил свою пресловутую пьесу, над которой работал с остервенением, «Измена графини де Рюн». Он прочел ее Флоберу. Старик незамедлительно начинает искать издателя для его стихов, газету для его хроник и театр для его трагедии!

По рекомендации Флобера Ги отправляется на свидание с Сарой Бернар, ставшей в 1869 году знаменитостью после пьесы Франсуа Коппе «Прохожий». В феврале 1877 года ей немногим более тридцати. Мы располагаем весьма незначительными сведениями об этой беседе. А жаль!

Встреча произошла в первой половине февраля: «Я нашел ее очень любезной, даже слишком любезной; представь себе, она пообещала лично вручить мою драму Перрену (администратору театра. — А. Л.) и добиться того, чтобы ее прочли». Но Ги насторожен: она сказала ему, что прочла лишь первый акт, да и прочла ли она его?

С театром Мопассану так же не повезло, как и Золя. Лишь значительно позже Ги добьется весьма сомнительных успехов на этом поприще. Что же касается «Измены графини де Рюн», исторической драмы, действие которой происходит в 1347 году, то это, по существу, «Рюи Блас» на нижнебретонском диалекте.

«Графиня. …Ревнуешь ты?

Жак де Вальдероз. К кому ревную?

Графиня. К прошлому моему.

Жак де Вальдероз

. Нет, ведь вы меня любите…

(Граф выбрасывает свою жену в окно. Потом, высунувшись, свирепо кричит.)

Граф. Она твоя, вероломный, я отдаю ее тебе!

Занавес».

Сдержанность Флобера вполне объяснима, да и Сара не стремилась быть выброшенной в окошко.


Подавленный неудачами, издерганный слухами об отставке морского министра, Ги неотлучно томится на службе: дни кажутся «долгими, долгими и очень грустными, — в обществе дурака-сослуживца и начальника, который осыпает меня бранью. Я ни о чем не говорю с первым и не возражаю второму. Оба меня презирают и считают глупым, что меня утешает».

— Чем вы заняты, господин Мопассан? — часто раздается насмешливый голос. — Мне редко приходится видеть вас таким деятельным! Господин Мопассан, государство платит вам за службу на пользу государства.

— Но, мосье, я закончил уже свою работу.

— Я официально запрещаю вам заниматься… другим делом… — Свое презрение к Ги начальник подчеркивает особым, резким тоном: —…другим делом, кроме служебного. Я запрещаю вам читать во время тех жалких семи часов, которые вам положено посвящать службе в министерстве.

— Но, мосье, мне больше нечего делать!

— Тогда просмотрите заново нашу переписку за десять лет. Это многому вас научит.

«Каторжники и те менее несчастны», — вздыхает Ги.


Как-то в середине октября в Круассе Ги и Флобер нроговорили почти всю ночь. «Строки Виктора Гюго срывались с губ Викинга, как взнузданные кони», метр был в отличном настроении.

— Ги, послушай-ка! «Луарские наводнения вызываются недопустимым тоном газет и непосещением воскресного богослужения. Послание епископа Мецкого округа, декабрь 1846 года». Обожди, обожди! «Собаки бывают обычно двух противоположных окрасок: светлой и более темной. Это устроено для того, чтобы мы смогли разглядеть собаку на фоне мебели, в каком бы месте дома она ни находилась, иначе ее окраска слилась бы с окраской мебели. Соответствия в природе, Бернарден де Сен-Пьер». Гр-р-рандиозно! «Мне представляется поразительным, что рыбы могут рождаться и жить в соленой морской воде и что они не вымерли уже давным-давно! Гом, Катехизис постоянства, 1857 год». И они постоянны! Молодой человек, это мой архив человеческих глупостей!

Ги счастлив: с 1876 года Старик с ним на «ты». Он носит шелковую ермолку, из-под которой выбиваются пряди вьющихся волос. Он кажется еще величественнее в халате из коричневого грубошерстного сукна. Ги навсегда сохранил его таким в памяти: «Его красное лицо, пересеченное густыми, свисающими седыми усами, вздувалось от бурного прилива крови. Глаза его, оттененные длинными темными ресницами, бегали по строчкам, нащупывая слова…»

Флобер повторяет:

— Глупость, глупость, колосс-с-с-сальная, колоссальная! Единственная владычица мира! Грр-р-рандиозно! Грр-р-рандиозно!

Перейти на страницу:

Все книги серии Жизнь замечательных людей

Газзаев
Газзаев

Имя Валерия Газзаева хорошо известно миллионам любителей футбола. Завершив карьеру футболиста, талантливый нападающий середины семидесятых — восьмидесятых годов связал свою дальнейшую жизнь с одной из самых трудных спортивных профессий, стал футбольным тренером. Беззаветно преданный своему делу, он смог добиться выдающихся успехов и получил широкое признание не только в нашей стране, но и за рубежом.Жизненный путь, который прошел герой книги Анатолия Житнухина, отмечен не только спортивными победами, но и горечью тяжелых поражений, драматическими поворотами в судьбе. Он предстает перед читателем как яркая и неординарная личность, как человек, верный и надежный в жизни, способный до конца отстаивать свои цели и принципы.Книга рассчитана на широкий круг читателей.

Анатолий Житнухин , Анатолий Петрович Житнухин

Биографии и Мемуары / Документальное
Пришвин, или Гений жизни: Биографическое повествование
Пришвин, или Гений жизни: Биографическое повествование

Жизнь Михаила Пришвина, нерадивого и дерзкого ученика, изгнанного из елецкой гимназии по докладу его учителя В.В. Розанова, неуверенного в себе юноши, марксиста, угодившего в тюрьму за революционные взгляды, студента Лейпцигского университета, писателя-натуралиста и исследователя сектантства, заслужившего снисходительное внимание З.Н. Гиппиус, Д.С. Мережковского и А.А. Блока, деревенского жителя, сказавшего немало горьких слов о русской деревне и мужиках, наконец, обласканного властями орденоносца, столь же интересна и многокрасочна, сколь глубоки и многозначны его мысли о ней. Писатель посвятил свою жизнь поискам счастья, он и книги свои писал о счастье — и жизнь его не обманула.Это первая подробная биография Пришвина, написанная писателем и литературоведом Алексеем Варламовым. Автор показывает своего героя во всей сложности его характера и судьбы, снимая хрестоматийный глянец с удивительной жизни одного из крупнейших русских мыслителей XX века.

Алексей Николаевич Варламов

Биографии и Мемуары / Документальное
Валентин Серов
Валентин Серов

Широкое привлечение редких архивных документов, уникальной семейной переписки Серовых, редко цитируемых воспоминаний современников художника позволило автору создать жизнеописание одного из ярчайших мастеров Серебряного века Валентина Александровича Серова. Ученик Репина и Чистякова, Серов прославился как непревзойденный мастер глубоко психологического портрета. В своем творчестве Серов отразил и внешний блеск рубежа XIX–XX веков и нараставшие в то время социальные коллизии, приведшие страну на край пропасти. Художник создал замечательную портретную галерею всемирно известных современников – Шаляпина, Римского-Корсакова, Чехова, Дягилева, Ермоловой, Станиславского, передав таким образом их мощные творческие импульсы в грядущий век.

Аркадий Иванович Кудря , Вера Алексеевна Смирнова-Ракитина , Екатерина Михайловна Алленова , Игорь Эммануилович Грабарь , Марк Исаевич Копшицер

Биографии и Мемуары / Живопись, альбомы, иллюстрированные каталоги / Прочее / Изобразительное искусство, фотография / Документальное

Похожие книги

100 знаменитых отечественных художников
100 знаменитых отечественных художников

«Люди, о которых идет речь в этой книге, видели мир не так, как другие. И говорили о нем без слов – цветом, образом, колоритом, выражая с помощью этих средств изобразительного искусства свои мысли, чувства, ощущения и переживания.Искусство знаменитых мастеров чрезвычайно напряженно, сложно, нередко противоречиво, а порой и драматично, как и само время, в которое они творили. Ведь различные события в истории человечества – глобальные общественные катаклизмы, революции, перевороты, мировые войны – изменяли представления о мире и человеке в нем, вызывали переоценку нравственных позиций и эстетических ценностей. Все это не могло не отразиться на путях развития изобразительного искусства ибо, как тонко подметил поэт М. Волошин, "художники – глаза человечества".В творчестве мастеров прошедших эпох – от Средневековья и Возрождения до наших дней – чередовалось, сменяя друг друга, немало художественных направлений. И авторы книги, отбирая перечень знаменитых художников, стремились показать представителей различных направлений и течений в искусстве. Каждое из них имеет право на жизнь, являясь выражением творческого поиска, экспериментов в области формы, сюжета, цветового, композиционного и пространственного решения произведений искусства…»

Илья Яковлевич Вагман , Мария Щербак

Биографии и Мемуары
100 знаменитостей мира моды
100 знаменитостей мира моды

«Мода, – как остроумно заметил Бернард Шоу, – это управляемая эпидемия». И люди, которые ею управляют, несомненно столь же знамениты, как и их творения.Эта книга предоставляет читателю уникальную возможность познакомиться с жизнью и деятельностью 100 самых прославленных кутюрье (Джорджио Армани, Пако Рабанн, Джанни Версаче, Михаил Воронин, Слава Зайцев, Виктория Гресь, Валентин Юдашкин, Кристиан Диор), стилистов и дизайнеров (Алекс Габани, Сергей Зверев, Серж Лютен, Александр Шевчук, Руди Гернрайх), парфюмеров и косметологов (Жан-Пьер Герлен, Кензо Такада, Эсте и Эрин Лаудер, Макс Фактор), топ-моделей (Ева Герцигова, Ирина Дмитракова, Линда Евангелиста, Наоми Кэмпбелл, Александра Николаенко, Синди Кроуфорд, Наталья Водянова, Клаудиа Шиффер). Все эти создатели рукотворной красоты влияют не только на наш внешний облик и настроение, но и определяют наши манеры поведения, стиль жизни, а порой и мировоззрение.

Валентина Марковна Скляренко , Ирина Александровна Колозинская , Наталья Игоревна Вологжина , Ольга Ярополковна Исаенко

Биографии и Мемуары / Документальное