Мор

Я вместе с остальными перешел на другую сторону улицы, а Гуго прислонился к забору и стал внимательно поглядывать на выход из переулка.

— Он начинает меня пугать, — пожаловался Валентин и сунул за пояс пару тяжелых метательных ножей с обмотанными веревкой рукоятями. — Одни представления на уме. Того и гляди, ум за разум зайдет.

— Дом не подожжет, уже хорошо, — вздохнул я и спрятал под рубаху кинжал. Потом убрал в карман связку отмычек и уставился на обветшалое здание, силуэт которого понемногу растворялся в заполонивших переулок сумерках.

В потемках работать даже лучше, но, если закроют на ночь ворота, придется убираться отсюда несолоно хлебавши.

— Ну и воняет, — сморщила носик Берта. — Женщине в моем положении не стоит посещать подобные места…

— Тсс, — прошипел я, заметив, как встрепенулся Гуго при виде завернувшей в переулок шумной компании морячков.

Когда подвыпившие мужички рядком выстроились у стены, фокусник воровато оглянулся и что-то поднял с земли. Вытер перепачканную руку о жакет, а затем вдруг ловко швырнул в спину ближайшему гуляке пригоршню грязи. Все вышло даже лучше: комок угодил в бритый затылок и мерзкой жижей стек за ворот. Морячок будто ужаленный подскочил на месте, резко развернулся, и сразу взвыл Гуго.

— Что за дела?! — в изумлении уставился он на свой изгаженный жакет, а когда донельзя разозленные парни подбежали к нему, начал пьяно размахивать руками: — Хотел отлить, а тут на тебе — в лицо, грязью!

— Кто?! — рявкнул моряк в перепачканной рубахе.

— Из-за забора! Как зашвырнут из-за забора… — указал фокусник на нужные нам ворота, и горевшие жаждой мести парни немедленно рванули за ограду.

Там сразу разгорелась пьяная свара, и я помчался через двор. Следом — Валентин и Марк. Вошедшие в раж моряки уже вовсю гоняли вокруг стола местных забулдыг, и, хоть тем на помощь повыскакивали приятели, преимущество пока оставалось на стороне чужаков.

Выгадав момент, я взлетел на крыльцо и заскочил в дом. Пропустил вперед Валентина, дождался Марка и бросился на третий этаж. Каким-то чудом никого не повстречав на лестнице, мы вывалились в темный коридор, и Марк без колебаний остановился у одной из дверей.

— Выламываем? — предложил Дрозд. — Один бес, все к окнам прилипли.

И в самом деле шум разгоревшейся драки доносился даже сюда.

— Нет, — мотнул я головой, вытащил кинжал и, опустившись на одно колено, принялся подцеплять клинком щеколду. — Готовься, попробуем врасплох застать.

— Валим наглухо? — спросил усач, взял в каждую руку по метательному ножу и отодвинул в сторону побледневшего экзорциста: — Не мешай пока.

— Наглухо, — подтвердил я, справившись с немудреным запором. Оно и верно, откуда хитрые замки в этом-то клоповнике? — Только бесноватого не трогай.

От охранников толку никакого — сюда явно мелких сошек законопатили. Да и слишком рискованно пытаться их живыми брать. Проще из одержимого нужную информацию выбить. Наверное… Ну да, надеюсь, на этот раз не пустышку тянем!

— Готово. — Я поднялся с колен и тихонько толкнул дверь.

Та скрипнула и приоткрылась; Валентин бесшумно ступил через порог, взмахнул руками и сорвавшиеся с его ладоней ножи угодили в прильнувших к раскрытому окну людей. Правый безмолвно завалился на подоконник и сполз на пол; левый — лишь подраненный — взвыл дурным голосом, но я тут же оказался рядом и ткнул его кинжалом в горло.

Клинок с хрустом перебил хрящи; охранник отшатнулся, врезался в стену и завалился на пол. Голова с глухим стуком ударилась о грязные доски, и вокруг тела начало растекаться кровавое пятно.

— Помогай! — позвал я прикрывшего дверь Дрозда, и вдвоем мы перетащили на кровать сначала одного мертвеца, а потом другого.

— Запускай экзорциста, — попросил я и кинул одеяло на уже начавшую просачиваться в щели кровь. Драка дракой, но, если в квартире под нами с потолка красным закаплет, соседи сразу неладное заподозрят.

После заглянул в соседнюю комнатушку и с интересом уставился на примотанного к добротному стулу бесноватого. Спеленали его будь здоров: лодыжки привязаны к ножкам, руки прикручены к спинке, да еще и стянуты за спиной. Во рту кляп, на глазах повязка, уши заткнуты ватой.

Ничего не вижу, ничего не слышу, ничего никому не скажу.

Насчет последнего, правда, сомневаюсь…

— А там самая веселуха начинается, — заметил стоявший у окна Валентин. — К морячкам подкрепление прибыло. Того и гляди, стражники пожалуют.

— Да и Святые с ними, — буркнул я и спросил Марка: — Ну что скажешь?

Брат-экзорцист отвел взгляд от мертвецов, сваленных на пропитавшийся кровью соломенный тюфяк, и подошел к бесноватому. Хотел было прикоснуться, но не стал и лишь провел рукой над головой.

— Безнадежный случай, — вынес он вердикт. — Душа его полностью изъедена, ему не помочь.

— Да мы и не собирались, — фыркнул я. — Сможешь на время усыпить беса, чтобы пообщаться с человеком?

— Нет, — без колебаний ответил Марк. — А если изгоню нечистого, он сразу умрет.

— Ясно.

— Как бы бунт не начался, — хохотнул Дрозд и озабоченно почесал затылок: — Право слово, лучше бы дом подожгли…