Море для Грейнджер (СИ)

Гермиона прекрасно чувствовала каждый рельеф груди мужчины, прижимающего её к себе. Руки Грейнджер почти не двигались, но иногда у неё бывали приливы сил, и она могла пошевелить ими, и Гермиона еле подняла ладошку, чтобы коснуться лица того, кто её нес.

— Давайте без рук, — мужчина был груб на словах, но осторожно усадил её на стул в душевой и, сняв с неё сорочку, спросил: — Вы любите погорячее?

Гермиона почувствовала в его голосе какую-то издёвку и ответила с вызовом:

— Я люблю тёплую воду.

Он включил душ и тёплыми струями начал омывать её. Гермиона почувствовала, как мягкая мочалка с пышной ароматной пеной, заскользила по телу. Медбрат был аккуратен: бывшая помощница обычно безжалостно терла её, как будто Грейнджер копалась в грязи весь день. Он осторожно провел по её груди. Гермиона не знала, осталось ли что-то от её красоты, потому что не могла себя пощупать.

— Как она? — спросила Грейнджер, слыша острым слухом, что, кажется, медбрат заскрипел зубами.

Его рука задержалась на груди чуть дольше.

— Кто она? — хмыкнул он.

— Грудь… Она ещё стоит внимания?

Тот ничего не ответил, но сразу же перешёл к её животу и, раздвинув её ноги, побрызгал там водой и снова их сдвинул.

— Как вас всё-таки зовут? — поинтересовалась она.

— Зовите меня… Джон, — послышалась усмешка. — Волосы будем мыть? В туалет?

Гермиона вздохнула.

— Волосы не надо мыть… Да, хочу в туалет…

— Хорошо. — Он выключил воду, завернул её в большое махровое полотенце. — Если захотите по-крупному пошалить, предупреждайте…

Она вдруг рассмеялась с его “пошалить”, миссис Лукас обычно не была так нежна и называла все своими именами.

— А вы смешной… - проговорила Гермиона с улыбкой.

— А вы скоро умрёте… — бросил вредный помощник и усадил её на унитаз.

— А вот это уже не смешно… — Гермиона закусила губу, сделала свои дела.

«Джон» снова перенёс Гермиону в кровать. Он мастерски, почти без больного дерганья, расчёсал её кудрявые волосы, которые отстригли до плеч. Переодел в футболку и штаны, почти не касаясь, и сухо предупредил:

— Сейчас принесу завтрак.

Когда дверь за ним закрылась, Гермиона наконец выдохнула. Этот мужчина. Он был сильным, стройным и очень аккуратным. И знакомым ей. Это точно… Но кто же он?

— Как ваше настроение, мисс Грейнджер? — в палате раздался голос целителя Брауна, следившего за течением её болезни.

— Всё хорошо. Мне бы хотелось узнать, как зовут моего помощника? — спросила она.

В палате послышались ароматы завтрака. Блинчики и малиновое варенье, овсянка, чай и, кажется, кто-то поставил розу в вазочку.

— Мы же уже познакомились с мисс Грейнджер… — проговорил уверенно «Джон».

— Мисс Грейнджер, — голос целителя стал тревожнее. — Что-то с вашей памятью?

— Нет, что вы доктор, всё хорошо! — занервничала Гермиона — как только у неё начинались ухудшения, сразу же вызывали Гарри, а она очень не хотела его беспокоить по пустякам. — Я вспомнила, да! Джон, точно!

— Хорошо. Приятного аппетита, — дверь за доктором закрылась, и она с облегчением выдохнула.

Гермиона почувствовала, как её поднимают выше, подкладывая под спину подушку.

— Открывайте рот, мисс Грейнджер, — командным голосом произнёс её помощник, и она почувствовала запах овсянки прямо перед носом. — «Джон», значит, вам не по нраву?

Она собралась ответить ему как можно сердитее, но в раскрытый рот влетела ложка с кашей. Гермиона чуть не подавилась, быстрее прожевала и взмолилась:

— Джон, а можно мне блинчик с вареньем? Овсянку терпеть не могу!

Тот усмехнулся:

— Зачем тогда съели?

— Я не успела и слова сказать, как вы мне её в рот запихали. Мне надо было выплюнуть? — возмутилась Гермиона, пытаясь представить этого наглого медбрата.

Почему-то на ум пришел образ Драко Малфоя, белобрысого засранца, задевавшего её много лет в школе. Но это вряд ли мог быть он — богатый чистокровный парень, вышедший сухим после многих преступлений на войне. Конечно, он прикрыл их в мэноре, когда её вместе с Гарри и Роном поймали в лесу. Тогда она и получила свою метку, которая привела её к такому печальному итогу жизни. Но чтобы Малфой работал медбратом в клинике? Такого не могло случиться ни в одном из измерений.

Джон усмехнулся, реагируя на её гневное высказывание:

— Ваша соседка, миссис Рошель, только вчера именно так и поступила, да ещё и кинула в меня Остолбеней. Она, к несчастью, зрячая и руками машет только так. И я попросил дать мне другого пациента.

Гермиона рассмеялась. Значит, она могла гордиться тем, что не так уж и капризна.

— А за кем вы ещё ухаживали? — спросила она, чувствуя, как проникается к разговорчивому помощнику.

Он коснулся её губ теплым блинчиком:

— За два года я тут много с кем поработал…