Море дышит велико

Пекочинский предложил разыскать корабль самостоятельно. Но на причальной стенке ничего похожего на их сторожевик не обнаружилось. На бортах кораблей не было даже названий. Вместо них красовались огромные двузначные цифры. Ошвартованные к проклятым чемоданам, лейтенанты спорили, куда податься. Вахтенные у трапов следили за дискуссией, выглядывая из тулупов. Куда более тонкие шинельки стимулировали предприимчивость лейтенантов, но это принесло лишь частичный успех. Старший помощник командира ближайшего к чемоданам эсминца, заглянув в документы посетителей, сообщил, что их сторожевика в гавани нет, и любезно предложил переночевать, выделив по верхней койке в разных каютах.

Чеголин устал от споров и впечатлений. Калориферы под письменным столом его временного пристанища, уютно бормоча, навевали дремоту.

— Почему не пили чай? — вдруг раздалось за спиной.

— Что-то не хочется, — соврал Чеголин, хотя не ел с утра и просто постеснялся идти в чужую кают-компанию.

— Распорядок дня следует выполнять, — слегка пожурил его капитан второго ранга, сосед по каюте, и принялся расспрашивать лейтенанта, откуда тот прибыл и почему обретается здесь.

— Направили к какому-то Нежину, а он где-то шляется…

— Так, так… Вот что я вам посоветую: приходите завтра в штаб ровно к восьми ноль-ноль.

— Вдруг опять не застанем? Даже писарь не в курсе, когда он бывает.

— Мичман не в курсе? Интересно! — удивился капитан второго ранга. — И всё же не опаздывайте. Уверяю вас, завтра повезет…

Проснувшись, Чеголин уже не увидел случайного соседа, а его нижняя койка была аккуратно заправлена. Однако добрый совет следовало учесть. Точно с подъемом флага оба лейтенанта были в приемной. Чеголин первым постучался в знакомый кабинет и стал на пороге разочарованный, увидев там только вчерашнего «кап-два».

— Вот видите, опять не пришел.

— Пришел, — возразил тот. — Не всё же ему «где- то шляться»?

— Но где ж он тогда?

— Перед вами. Нежин это я.

В глазах у Чеголина полыхнуло пламя, а щеки накалились подобно корабельным паровым калориферам.

— Извините… Я… Я неправильно толковал ваше временное отсутствие.

— Как? — громко спросил Нежин. — Как вы сказали?

Повторить оправдание Чеголину не удалось. Капитан второго ранга хохотал так, что в здании штаба захлопали двери и Пекочинский осторожно заглянул в кабинет.

«Сейчас помначштаба объяснит причину внезапного веселья, — испугался Чеголин, — и после этого останется подать рапорт о немедленном переводе на другой флот».

Однако Нежин строго махнул рукой. Дверь кабинета тотчас притворилась, и Артём Чеголин остался служить в Заполярье.

— Ладно, лейтенант… Давайте ваши бумаги, — сказал «кап-два», вытирая глаза носовым платком.

Глава 3. Только без панибратства

— Прибыл в ваше распоряжение для дальнейшего прохождения службы! — отрапортовал Артём.

— Меня зовут Василий Федотович! — сообщил ему командир корабля, хотя ему больше подошел бы цивильный пиджак. На голове у командира почти не было волос. Лишь мягкий венчик пшеничного цвета охватывал с трех сторон глянцевитую плешь.

— Есть, товарищ капитан-лейтенант!

— Я же сказал: меня зовут Василий Федотович, — слегка поморщился командир сторожевого корабля «Торок».

Но у Чеголина язык не поворачивался именовать его по-граждански.

— Есть… Федотыч!

— А вот это уже панибратство, — заметил капитан-лейтенант Выра. — Ну чего же вы стоите? Коли так, давайте знакомиться.

Через несколько минут выяснилось, что артиллерийское подразделение корабля БЧ-2 принимать не у кого. Предшественник Чеголина, направленный на учебу в специальные офицерские классы, оставил лишь журнал боевой подготовки да формуляры пушек и пулеметов. Техника Артёма не пугала. Материальную часть артиллерии он проходил ещё на втором курсе.

— Справитесь, — зачем-то ободрил Чеголина командир корабля. — Тем более личный состав весьма опытный!

Ещё бы, если по возрасту большинство — старики: многим около тридцати. Конечно, корабельный писарь от них не утаит, что Артёму Чеголину всего двадцать два года. Точнее, стукнет столько через месяц и шестнадцать дней. У лейтенанта возникло сомнение: «Станут ли такие слушаться?» Мысль эта была отброшена, как недостойная дипломированного флотского офицера. Что значит «станут», если по уставу обязаны? На то и существуют дисциплинарные права. А вообще командир не зря напомнил — только без панибратства.

— Две недели на подготовку к зачетам на допуск к самостоятельному управлению подразделением, — сказал в заключение Василий Федотович, добавив, что Чеголину повезло, — легче всего изучать корабль, пока он в доке.