Море и звезды

– Ну, что ж, слушайте. В океане великая цепь жизни. Ее начало лежит на дне и у берегов материков в виде накопленных природой органических остатков и их производных – биогенных солей, то есть соединения фосфора, азота и некоторых других элементов. Это те кирпичики, из которых природа строит сложные белковые молекулы всего живого. Но их много на дне океана, а чтобы возникла жизнь, нужен свет. В глубинах вод его, конечно, нет. Но природа мудра. Океан всегда и везде в движении. В нем на любых глубинах вечно возникают приливные волны. Они порождают течения, и вода переносится то сюда, то туда. И, натыкаясь на неровности дна, она поднимается. Но в поверхностных слоях существуют мощные океанические течения – теплые и холодные, а это – сложный комплекс, в котором вода движется как бы по бесконечному винту, то уходя в глубину, то вновь появляясь на поверхности. Такими-то путями биогенные соли и попадают наверх, в слои воды, пронизанные све­том. Здесь их ждут споры совсем маленьких водорослей. Это их питательная среда. Споры жадно усваивают соли и скоро превращаются в крохотные растеньица. Все знают, как красивы снежинки, но наши маленькие водоросли сложнее и красивее снежинок во много раз. Так появляется первое звено жизни – фитопланктон. Эти бесчисленные миллиарды зеленых малюток свободно парят в поверхностном слое морей и океанов. Особенно много их собирается на так называемом жидком дне.

– А что это такое? – опросил Павел.

– Видите ли, солнечные лучи сильно напревают поверхность океана, а ветер, перемешивая воду на глубине до 50–70 метров, создает два слоя: верхний – теплый и легкий и нижний – холодный и тяжелый. Обычно между ними образуется слой резко отличительной плотности. Он-то и есть слой скачка, или жидкое дно. Фитопланктон, приспособившись парить в одной воде, с трудом попадает в другую.

– И это происходит всегда на одной и той же глубине?

– О нет, это жидкое дно все время колеблется, потому что на нем возникают внутренние приливные волны, и амплитуда таких колебаний достигает многих десятков метров. Потому-то и фитопланктон движется то вверх, то вниз.

Мастерская природы не проста. Следующим звеном этой цепи является зоопланктон – мельчайшие и просто мелкие морские животные, главным образом крохотные рачий. Точно так, как на земле без зеленых растений невозможна жизнь животных, так и они не могут жить без фитопланктона.

– Микроскопические коровы, – засмеялся Павел.

– Пожалуй, – согласилась Таня. – Сами-то они являются желанной и единственной пищей очень многих рыб, при этом самых многочисленных, например, сельдей и… самых больших на нашей планете животных – ­китов.

– Это уже четвертое звено цепи? – опросил Павел.

– Да, дальше начинаются хищники, имя которым ­легион.

– Судя по китам, добыча планктона – очень похожа на пастьбу.

– О, это как оказать. Зоопланктон в светлое время суток громадными роями опускается в глубины морей, некоторые его виды – до 800–1 200 метров, и только ночью поднимается близко к поверхности – туда, где много фитопланктона.

– О-о, довольно подвижный корм, – засмеялся Павел.

– Но зато какой ценный! Каждый малюсенький рачок-эта маленькая живая бутылочка с высококалорийным и богато витаминизированным жиром. Правда, такие бутылочки украшены большими ветвистыми усами, имеют ножки, плавники и глазки-бусинки, но для рыб это только реклама – их интересует жир.

– Что ж, ничего не скажешь, рыбкам и китам живется не так плохо – всюду для них и стол, и дом.

– Вот этого я бы не сказала, – улыбнулась Таня. – Есть районы в океанах, где воды малоподвижны. Там действительно все напоминает пустыню. Зато в других местах, особенно там, где разные течения и где поверхностные воды стремительно уходят в глубину, а взамен к поверхности устремляются глубинные воды, жизнь кипит, за планктоном сюда приходят колоссальные косяки рыб и усатых китов. За мелкой рыбой приходит крупная и киты-хищники. А сверху над такими зонами в воздухе висят сотни тысяч птиц, которые также живут рыбой и планктоном.

– Не совсем ясно, почему поверхностные воды опускаются, – спросил Павел. – Ведь они легче глубинных вод.

– Это сложное явление, но суть его вот в чем. Если встречаются две разные водные массы, ну, например, одна холодная и несколько опресненная, а другая – теплая и очень соленая, то, перемешиваясь, они образуют новую воду, более плотную, чем те, из которых они возникли. В результате эта новая вода уходит вниз, а глубинные воды поднимаются. Этому процессу помогает динамика течений. Вот такие штормы, как сейчас, усиливают этот процесс.

– Значит, такие бури – это благо, – сделал заключение Павел.

– Конечно, – убежденно ответила Таня, – жизнь-это форма движения; застой означает гибель не только в океане, но и всюду. В океане, в частности, это приводит к появлению сероводорода и гибели там всего живого.