Море и звёзды

— Теперь вы понимаете, милая Таня, — сказал Эрнест Хоросайн, — какое богатство скрыто в глубинах океана. Что перед этим жалкие искусственные поля, которые, по мысли нашего друга, должны покрыть океан! Пусть все расчеты сибирского идеалиста верны и новый голубой континент сможет прокормить еще десяток миллиардов людей в дополнение к тем, которые уже живут на земле. Но зачем это?

Таня в полном недоумении смотрела на Хоросайна.

— Не считайте меня, Таня, ретроградом. Я много думал над этими вопросами и пришел к выводу, что устраивать из земли человеческий муравейник нет никакого смысла. Жизнь среди миллиардов себе подобных потеряет прелесть.

«Какие странные рассуждения… Не может быть, чтобы он действительно так думал!»

— Я читала о таких взглядах, — вслух сказала Таня, — только в старых книгах и совсем не думала, что теперь, в наше время, можно так рассуждать о людях. Относительно перенаселения земли вы говорите, простите меня, ерунду. Наша задача заключается совсем не в том, чтобы сократить рост народонаселения Земли, а в том, чтобы увеличить изобилие на земле для полного удовлетворения всех нужд людей.

— Вы, Таня, говорите так горячо и убежденно, что можете поколебать даже мои взгляды. Мне не хочется расставаться с вами. Я счастлив был бы видеть вас каждый день, и, я постараюсь получить такую возможность. Но посоветуйте, что нам делать? Как обосновать базу на вашем острове? Ведь в этом случае так просто решается наша задача по организации подводной добычи урана.

У Тани мелькнула забавная мысль, и она сказала:

— Сейчас здесь на острове есть представитель Совета старейшин Штамм, поговорите с ним.

Хоросайн поблагодарил за совет.

Если бы Таня знала, к чему это приведет, она, вероятно, дважды бы подумала, прежде чем дать такой совет американцу.

Время шло. Постепенно искусственный остров превратился в зеленый оазис среди океана. Очень многие растения развивались на новом месте не хуже, чем на своей родине. Это, конечно, объяснялось не только их приспособляемостью, но и тем громадным трудом, который вложил в это дело Павел. Ему удалось подобрать такие компоненты жидких удобрений, которые почти в два раза увеличивали массу растений и намного ускоряли их развитие. Особенно хорошие результаты дало примешивание к раствору ничтожных количеств гибберллиновых кислот. Но были, конечно, и трудности, заставлявшие Павла просиживать долгие ночи в раздумьях над загадками природы. А яркие солнечные дни Павел просиживал в своей лаборатории главным образом за электронным микроскопом или неустанно бродил по острову, пытливо разглядывая каждую ветку, каждый листок своего зеленого мира. В один из таких дней, когда он обнаружил поразительную вещь — клетки бананового стебля, росшего рядом с кустом саксаула (единственного на острове), оказались плотней и меньше клеток всех остальных бананов — Павлу сказали, что к острову швартуется американский атомоход, и сейчас он начнет выгрузку оборудования для подводных работ. Павел с сожалением оторвался от микроскопа и пошел к гавани.

Действительно, у наружной стенки острова стоял «Красавец моря» — судно в 40 тысяч тонн водоизмещением. В гавань из-за своей величины он войти не мог. Павел ускорил шаг. Когда он подошел к «берегу», с атомохода уже был опущен и работал трап-эскалатор. Три больших ящика лежали на острове, подмяв молодую зелень недавно сделанных посадок. У трапа стояла оживленная группа людей, и между ними виднелась сухощавая фигура Штамма, ярко блестели его противосолнечные очки и два ряда зубов — Штамм улыбался. Увидев Павла, он любезно раскланялся и сказал:

— Ну вот, Павел Сергеевич, ваш остров и пригодился для настоящего дела. Наш Совет старейшин решил передать четверть острова нашим американским друзьям для устройства базы подводной геологии. Прекрасная мысль, не правда ли?

— Где решение Совета? — мрачно опросил Павел.

— О! Это формальности. Оно будет передано вам по радио, а пока, чтобы использовать погоду, мы решили провести операцию. Я распорядился выбрать место выгрузки здесь, так как тут и порт рядом, и посадки недавно сделаны. Я, знаете ли, не хочу мешать вашим опытам.

Таня, которая только что подошла, не верила своим ушам. Как мог Штамм, не посоветовавшись, с Павлом, действовать так бесцеремонно?! В глубине души она почувствовала себя глубоко виноватой.

Павел стоял неподвижно. У него не возникло ни одной ясно выраженной мысли, но он почувствовал, что в нем растет гнев. Не торопясь, он подошел к одному из ящиков и приподнял его. Все изумленно переглянулись. В ящике лежали буровые воронки, и он весил 100 килограммов. Тяжело шагая, Павел перенес ящик на атомоход и поставил его на палубу. То же он проделал с двумя другими ящиками, затем вернулся и наклонился над помятыми молодыми саженцами дынь, присланными ему недавно из Ташкента.

— Они погибли, — оказал Павел. Также спокойно он вернулся к ящикам и ногой один за другим столкнул их в воду под кормовой подзор судна.

Штамм, побелев, быстро подошел к Павлу.

— Вы понимаете, что вы сделали? — хрипло спросил он.

Павел тихо ответил: