Море и звезды

Средняя часть воздушного гиганта представляла собой продолговатый, совершенно прозрачный зал, в котором рядами стояли небольшие столики. Над ними проходили конвейерные линии, подающие к столикам блюда, заказанные набором шифра. В центре зала овальная площадка для танцев. Бортовые части зала, отделенные от ресторана красивыми колоннадами, по сути дела представляли собой закрытые галереи, приспособленные для отдыха и бесед. В носовых и кормовых отсеках были каюты. После того как солнце исчезло за горизонтом, в ресторан стали собираться пассажиры. Светильников в ресторане было сравнительно мало. Золотистый свет излучали сами столики, колоннады и площадки для танцев. Этот рассеянный свет не слепил глаза и не мешал любоваться вечерним небом, звездами, луной. Вскоре почти все столики оказались заняты. Мужчины были одеты в светлые легкие костюмы, Дамы-в вечерние платья. Всюду велись оживленные разговоры, слышался сдержанный смех, завязывались дорожные знакомства.

Внимание посетителей ресторана скоро привлек к себе молодой человек лет 30–35. Стройный, с большими черными глазами, высоким лбом мыслителя, он медленно шел между столиками. На его груди сверкал бриллиантовый знак космонавта. Многие из присутствующих в зале знали этого человека: его подвиг вызывал восхищение во всем мире. Это был космонавт Орлов, только что вернувшийся с Марса.

Молодой человек подошел к столику, за которым сидела седая дама в скромном сером костюме, и попросил у нее разрешения сесть.

Космонавт незаметно присматривался к соседке. Было видно, что он что-то вспоминает. Наконец он сказал:

— Вы извините меня, пожалуйста, но ваше лицо мне знакомо.

— Мы с вами встречались ровно тридцать лет назад, — сказала дама и улыбнулась.

— Но мне тогда было всего три года. Этого не может быть. Мы, очевидно, встречались позже.

— И тем не менее это так. Встречались мы тридцать лет назад и как раз там, куда летим сейчас.

— Простите, так вы Татьяна…

— Петровна, — подсказала Таня.

— У папы в рабочем кабинете висит ваш портрет. Вот, оказывается, откуда я вас знаю!

— Я очень рада вас видеть, — оживленно сказала Татьяна Петровна, — ведь с вашими родителями я работала и считаю эти годы самыми интересными в моей жизни.

— Как хорошо, что мы встретились. Для моих стариков будет такая радость повидаться с вами, — сказал Павел.

— Да и для меня также. Я очень давно не была на архипелаге Светлова. Говорят, что там райский сад. Посмотрим. Расскажите, Павлик, о себе, ведь вы совсем недавно вернулись из полета на Марс.

— Вы знаете, все это настолько необычно, что я и сейчас, вспоминая об этом, волнуюсь…

Хорошо, я расскажу вам самое существенное по порядку. Телеметрические станции Земли оставили нас тогда, когда мы уже видели планету так же, как видна Луна с Земли невооруженным глазом. Оба спутника Марса казались летящими с нами рядом. Они имели тусклую, совершенно ровную поверхность, но от полюса к полюсу на них просматривались узкие, довольно высокие черные стены, и потому они напоминали арбузы, только ребристые и более правильной геометрической 187 формы. Мы находились на «границе доступности», ближе ни один земной корабль к Марсу пробиться не мог, и нашей задачей на этот раз являлось выяснение этого странного обстоятельства. Мы быстро рассчитали спираль приземления и включили автопилот (понятно, конечно, что все случаи вождения космических кораблей решаются быстродействующими счетно-регулирующими устройствами). Режим полета изменился. Мы оказались на экваториальной орбите и начали облетать Марс в сторону его вращения. С каждым витком наши перигей и апогей должны были уменьшаться. Это и происходило точно по расчету. Значит, мы начали приближаться к поверхности Марса. Приборы показывали, что магнитное поле планеты почти не отличается от земного, оно лишь немного слабее. Экипаж с трудом сдерживал волнение. Из двенадцати человек шесть буквально прилипли к иллюминаторам, и это понятно, То, что мы видели, было не сравнимо ни с чем. При облете дневной стороны планеты ее теперь уже громадный диск казался желтовато-оранжевым. На нем отчетливо были видны высокие красные горы. Все ровные места пересекали довольно широкие голубые линии.

Иногда они пересекались, и там виднелись темные массивы пока еще не ясных очертаний. В некоторых местах желтый цвет планеты менялся на интенсивно-голубой.

На черном фоне мирового пространства планету окружал очень яркий фиолетовый ореол. Вплотную к поверхности планеты просматривалась очень узкая синеющая каемка. Витки все сужались. Начался процесс торможения. Поверхность Марса стремительно приближалась. Неожиданно мы заметили ослепительный круг и такую же стрелу, указывающую его центр. Я принял решение приземлиться здесь-будь что будет! Марс еще раз повернулся под нами, и корабль, несколько тяжелее, чем на земле, скользнул и лег на поверхность планеты. Приборы показали, чтокорабль приземлился на наклонной металлической площадке, то есть почти на таком же космодроме, какие бывают и на земле.