Море Осколков

— Скажите, ну какого хрена не вышла я за крестьянина? — прошипела Рин, ногтями царапая в волосах.

Колл спрыгнул за пару шагов до земли и вразвалку подошел к ним.

— Не нашла никого, кто б захотел тебя взять?

— Сколько нам надо таких связок? — задала вопрос мать Ауд, всматриваясь в нависшие стропила.

— Пятнадцать составят костяк, — молвил Колл, набрасывая в воздухе пальцами расположение опор и перекрытий. Одним богам известно, как у него получилось, но он сумел передать вид готового здания. Огромные потолочные балки, окаймленный ими простор, и Скара поймала себя на том, что с улыбкой разглядывает теплый мерцающий полумрак, где под голосистое пение скальдов намащенные прически женщин и надраенные застежки мужчин сияют в отблесках главного очага, как во дни ее деда.

Мать Ауд негромко присвистнула, окинув расстилающуюся над головой пустоту.

— Этак мы до завтра не управимся.

— Лес строился все двадцать восемь лет, — напомнила Скара.

— Постараюсь закончить на щепочку быстрее, королева. — Колл подышал паром изо рта, горделиво глядя на проделанный труд. — Но путную постройку наспех не возведешь.

— Это Матерь Война скора, как молния, — заметила мать Ауд. — Отче Мир прорастает, как молодое деревце, и требует постоянного ухода.

— Ялетофт скорее растет, как семейка грибов. — Синий Дженнер рассматривал со ступеней город. — Проснулся с утреца после дождичка — они уже тут как тут!

Все верно, юный город тянулся к солнцу на пепелище старого. Стены новых ладных домов распускались вдоль широких прямых улиц — мать Ауд проложила их от подножия дворца к морю. С зари до темна воют пилы, стучат молотки, галдят мастеровые.

Каждый день — вал поселенцев. Многие — уроженцы Ялетофта, бежавшие от пожарищ, но есть и гетландцы с ютмарчанами, инглинги и нижеземцы. Со всех краев моря Осколков стекаются люди, чьи прежние жизни погибли на войне. Простой народ в поисках новой судьбы — ведь, говорят, королева Скара не скупится на серебро за честный труд.

— Не все спаленное Ярким Йиллингом можно возродить заново, — тихо молвила мать Ауд.

— И мы будем вспоминать это с теплом и любовью и стремиться к новым свершениям. Терять всегда больно. — Скара повернулась обратно к могучим стропилам на столбах. — Но иногда новое получается лучше прежнего.

Колл излагал громадье планов, подсобляя себе размашистыми жестами, в то время как Рин навострила недоверчиво бровь, скрестила на груди руки и слушала.

— Надеюсь успеть поставить и стянуть вместе пять таких блоков, пока не грянут морозы. С остальным придется подождать до весны. Но сперва я отправлюсь в предгорья — надо выбрать подходящие деревья. — Он с невинным видом почесал макушку, подлезая поближе к Рин: — Может, жена поедет со мною и нежной лаской согреет в снегопад?

— В предгорьях снегопад тебя втрое выше! Мы до весны там застрянем.

— Вот именно, — он подцепил золотой эльфий браслет на запястье супруги и потихоньку потянул, размыкая ее руки.

— Ты спятил!

— Я лишь стараюсь быть настоящим мужчиной. — Он приподнял цепочку жены и ловко поднырнул под нее — теперь ключи висели на шеях обоих. — Лишь пребывать в свете.

Она засмеялась, когда Колл сгреб ее в охапку и крепко прижал к себе, переминаясь с ноги на ногу. Скоро они уже целовались, безо всякого стыда — глаза закрыты, он запустил руку в ее волосы, она взяла его под подбородок, оба мурлычат и чавкают. Ладно бы только на это смотреть — их чмоки слыхать со всех сторон, и те из работников, кто пока томился без дела, побросали инструмент и побрели отсюда, качая головами.

Мать Ауд закатила глаза:

— Нашлась проруха и на наших безупречных мастеров.

— У каждого свои недостатки. — Скара радовалась их судьбе, но, глядя на них, взгрустнула по своей.

Она отвернулась к морю, всмотрелась в даль и невольно замечталась о Рэйте.

Сейчас ванстерец уже, наверное, гребет по Запретной реке — если, конечно, «Южный Ветер» одолел льды Священной. Скара не желала ему ничего, кроме счастья. Вот только беловолосый не из тех, к кому счастье липнет само. Не из тех и она. И эта доля объединяла их — а что еще у них было общего? Она вообразила его лицо: в суровых складках лоб, как всегда твердо сжатые губы. Вспомнила тепло его тела под боком. Подумалось: а вспомнил ли он ее хоть разок? Пришло в голову: а может быть, если…

— От праотца Ярви прибыл орел, — сказала мать Ауд.

Скара встряхнулась. Некогда тешиться глупостями.

— Новости добрые?

— У ванстерцев теперь новый король. Мать Скейр устроила испытания поединками, и этот боец всех поверг. Имя его Йорн-гиль-Рам.

Дженнер почесал жидкую шевелюру.

— Мне это имя ни о чем не говорит.

— Он из вождей дальнего Севера, где не тают снега, и прозвали его Таран, потому что он лбом пробивает людям головы.

Скара утомленно буркнула:

— Очаровательно.

— Он объявил себя величайшим воителем на всем море Осколков и пообещал убить любого, кто дерзнет вступить с ним в схватку.

— Мне только восемнадцать, а я уже на всю жизнь сыта бахвальством воителей.

— Говорят, он пьет пиво пополам с кровью и сварганил себе цепь из костей вражьих пальцев.

Синий Дженнер подмигнул Скаре.