Море, поющее о вечности

Компания друзей, сражавшихся со львом и покоривших берега Колхиды, распалась вновь. Собраться в третий раз им было уже не суждено.

На следующий после отъезда Меланиона вечер царь Иолка наслаждался прогулкой по окрестностям. Его сопровождала Медея, теперь уже не загадочная чужеземка, а царица этих земель. Ясон слушал, как она рассказывала о своих заботах в Иолке, о забавных происшествиях со служанками, и впервые за долгое время ощущал небывалый покой.

Они были только вдвоем: Ясон решил отказаться от стражи. Возможно, он просто устал от постоянного присутствия за спиной сосредоточенных солдат, а может, дело было в дыхании весны. Природа вокруг расцветала, мир наливался новыми красками, в воздухе буйствовали десятки ароматов, и оттого сама жизнь казалась проще и легче, чем обычно.

Путь им преградил высокий холм. Подниматься на него царская чета не стала. Ясон и Медея остановились у подножия, словно именно этот холм и был конечной точкой их прогулки. Несмотря на теплую погоду, на небе собирались низкие тучи — к вечеру должен был пролиться дождь.

— Значит, ты полностью освоилась в Иолке? — спросил молодой царь. Медея усмехнулась.

— Не совсем. Мне потребуется больше времени, чтобы запомнить некоторые ваши порядки.

— Хотел бы я, чтобы мои заботы ограничивались тем же.

— Ты добился своей цели, а говоришь, словно вкус победы отдает горечью.

— Это не так, — возразил Ясон. — Просто обстановка сложилась непростая. После изгнания Пелия отношения между торговцами, солдатами и ремесленниками натянулись. Иолк населяют выходцы из разных народов и сословий. С одними говорить легко, а другие ничего не желают слушать.

— Пелий с этим справлялся, справишься и ты.

— Да, понемногу положение улучшается. Но я до сих пор не могу принять, что у дяди нашлось так много сторонников, — Ясон пожал плечами. — Его характер всегда был отвратительным, он сторонился людей. Пелий — сильный царь? Возможно. Но его должны были ненавидеть!.. Когда он занял трон, я все надеялся, что начнется война и моего родича свергнут. А в итоге вынужден доказывать, что я не хуже его! Как же так выходит?

— Просто делай, что должен, — Медея сказала это с уверенностью. — Память людей ничтожно коротка. Они забудут Пелия точно так же, как забыли твоего отца. Скоро и сам убедишься в этом.

— Твои слова правдивы, хоть и способны причинить боль… получается, что и меня однажды ждет забвение!

Ясон говорил это с легкой улыбкой. Он поднял голову и принялся рассматривать небо с плывущими по нему серыми облаками. Лицо молодого царя приняло отрешенное выражение, будто мыслями он унесся куда-то вдаль.

— Думаю, мне стоит прикладывать еще больше усилий. Сокровищница Иолка не пустует, так что мы разберемся с последствиями голодной зимы. Закупим продовольствие у соседей, какую бы цену они ни запросили. Еще хорошо бы устроить большой праздник! Что-то наподобие игр, в которых я принимал участие, будучи ребенком. Хочу поднять дух горожан.

Медея изогнула бровь:

— Царь не должен принимать поспешные решения одно за другим.

— Полагаешь, я слишком тороплюсь?

— Скорее, растрачиваешься. Не думай, что сумеешь разом откупиться от всех проблем, Ясон. Золото и серебро переоценены, но с ними следует считаться, как с людьми: владыка с пустой сокровищницей не может рассчитывать на верность народа. Действуй с умом. Для начала тщательно подсчитай расходы на празднество, о котором говоришь.

— В расчетах я слаб, — вздохнул молодой царь. — Приходится полагаться на тех, кто умеет делать это лучше меня.

— Это плохо. Тебя будут обманывать раз за разом, прикрываясь словами о преданности.

— Надеюсь, что ты всегда будешь рядом. Тогда я справлюсь с любыми сложностями.

— О, я буду, — сказала она, коснувшись ладонью его щеки. — Но помни, что я жрица Гекаты. И ты тоже клялся в верности моей богине.

— Да, но какое это имеет значение сейчас?

— Последователей Гекаты боятся, подвергают гонениям и предают. Поэтому мы чрезвычайно ценим в людях такое качество, как верность. Мои колхидские сестры не дрожали от страха, когда за ними пришли мечники — нет, они приняли изгнание и смерть. Мне нравится в людях склонность к самопожертвованию ради чего-то, что им по-настоящему дорого.

Медея понизила голос, а ее глаза заблестели. Она была серьезна. Несмотря на спокойную обстановку, вокруг царицы на миг будто сгустились угрожающие тучи — словно прохладный ветер качнул верхушки олеандров и пронесся дальше.

— Я же дорога тебе, Ясон? Любовь — высший вид преданности, но самый уязвимый и требовательный. Не забывай об этом.

— Хорошо сказано. Я буду помнить о твоих словах, — кивнул тот.

— Рада, если это так. — девушка коснулась его груди, кончиком пальца провела по животу. Ясон крепко прижал ее к себе за талию, положил руку на бедро, прикрытое темной тканью:

— Может, пойдем обратно?

— О, спешишь? — она засмеялась чуть хрипловатым, манящим смехом, но затем вгляделась в лицо царя и покачала головой. — Все же вид у тебя утомленный, хоть ты и стараешься бодриться. Лучше отдохни как следует. У нас впереди и завтрашний день, и многие другие.

Помешкав, Ясон кивнул.