Море в роялях (СИ)

Впрочем, не моего ума дело. Квадроциклы у нас были мощные, видимо, не захотели там, наверху, мелочиться - передо мной стоял красавец с трубчатой рамой, мощным кенгурятником и тремя фарами - двумя обычными, в корпусе и одной фарой-искателем на руле. Судя по шильдику на заднем бампере - имел он семьсот кубиков объём двигателя и всего тридцать лошадиных сил - приспособлен к низкосортному бензину. Семьдесят шестому или даже хуже. На переднем бампере-кенгурятнике красовалась лебёдка.

И всё бы ничего, да его корпус явно наводил на мысль о далёких-далёких землях, чуждых этому миру - уж больно он был не утилитарным, дизайнерским. Пусть даже это и военная модель.

Чего нельзя сказать про мотоциклы-вездеходы - эти были строго утилитарны, с большими колёсами и грубой рамой, словно пьяный сварщик сделал их из обрезков труб. Но тем не менее, именно такое было нужно здесь.

Квадроциклы, мотоциклы, контейнеры с грузом - прямо на грузовиках, всё это загружали в Архангела. Наконец, мы сели перед самым взлётом. Лететь предстояло без каких-либо удобств и почти целый день. Пилотам, впрочем, ещё хуже, так что не буду жаловаться. Тяжёлый самолёт с трудом оторвался от земли и начал набирать скорость. Мы расположились без каких-либо удобств в десантно-грузовом отсеке, на обычных откидных лавочках десантников. Прямо перед нашим носом стояли грузы, квадроциклы и мотоциклы. Хороший такой способ изучить их строение, пока летим, делать то больше нечего!

* * * *

В Петербурге было пасмурно. Осень вообще не лучшая пора для этого города - и без того излишне промозглого. Описать его можно в двух словах - классический Питер. Сфинксы на набережной, люди в дореволюционных одеждах, с преобладанием классических костюмов или военных и полувоенных мундириов, дамы - это вообще отдельная песня. Удивительный город, где сочеталось несочетаемое. Красота и бедность русского народа. Причины революции не нужно искать в учебниках истории - достаточно просто взглянуть на Петербург дореволюционный, на то, как работают люди и как друг к другу относятся. Следствия революции тоже отдельная тема для выставления диагноза, но это будет потом и неправда.

Я прогуливался по набережной Невы, в осенней военной форме, только без знаков различия - пальто, шапка, под ними ставший привычным адмиральский мундир - опять же, без привычных глазу знаков различия. Тут носили такие погоны, что впору удивиться - не самоубийцы ли офицеры. Ведь любая яркая форма - это как красная точка посреди мишени, целиться помогает врагу.

Ноги совершенно замёрзли, в этой сырости без военных ботинок было решительно невозможно передвигаться, да и с ними - тоже не слишком приятно. Свернув с набережной, заметил маленькую вывеску местного ресторанчика и поспешил туда - не обжорства для, а тепла ради. В ресторанчике было относительно тихо, у входа стоял гардеробщик, принимающий одежду. Я снял пальто и шапку, кивнув ему. Хотя в целом нельзя было сказать о высочайшем уровне сервиса, официанты были вполне нормальные, приняли у меня заказ на суп и салат, и тут же упорхнули на кухню.

Пока сидел, ждал заказа, глазел по сторонам, отмечая очень непривычную картину, всё то, что мы привнесли в этот мир. За окном, по набережной, пусть только один, но ехал грузовичок. Машина ехала неспешно, километров сорок в час, но по меркам времени это почти что скорость поезда. Очень быстро. Машина пропылила по проспекту и завернула за угол.

Я думал. Мы особо не высовывались, всё то, что привезли - используем для того, чтобы не искать местных аналогов и заменителей, как Робинзон Крузо искал замену привычным ему благам цивилизации на острове. Вот чтобы наше путешествие не превратилось в робинзониаду, у нас было всё. Машины, связь, навигация, разведка, даже воздушный транспорт.

Пока несли, я вытащил телефон и тайком отстучал сообщение для своего помощника, чтобы приехал на машине. Надоело ходить. Как раз к концу обеда он и подъехал к кафетерию, ждал меня.

Начиналась зима. Октябрь уже заканчивался, в Петербурге начинались холода, погода была самой омерзительной из всех возможных. Начиналась холодная зима девятьсот пятого года. Атмосфера в городе была напряжённой - крайне остро влияло на неё положение Порт-Артура, осаждённого японцами. Поговаривали, что нового штурма крепость точно не выдержит. Некоторые личности вообще винили Россию в войне, таких Волков либо брал на карандаш, либо оставлял в покое - перебесятся, либералы. Один раз добесились до захвата власти и не только просрали всё, но и всему народу свинью подложили, второй раз этих личностей скорее повесят на сенатской, чем допустят до правления.

Я расплатился щедро - рубль, вместо пятидесяти копеек по счёту, и вышел к ожидающей меня машине. Водитель сидел и грелся. Я забрался на переднее сидение:

- Давай к нашему офису. Пора начинать операцию.

- Так точно, - ответил водитель и машина резко стартанула, распугивая прохожих и лошадок.