Морг. Практика

– Ага. – Буркнул Колян, все остальные дружно закивали, за исключением сестер, они где-то витали в воём мире.

– Что, Санчес вас кинул, сам смотался. – Весело продолжил мужчина.

– Он вообще не особо был нас рад видеть. – Сказала Ксю.

– А, это он вообще студентов не переносит на дух. – Махнул рукой мужчина.

– И ничего нам не рассказывает. – Поддакнул Колян.

–Он книгу дал. – Вмешалась в разговор Алиса.

– Ага, даже автора и названия не прочесть. – Съязвила Ксю.

– Буд-то ты читать умеешь. – Огрызнулась Алиса.

– О, девочки не соритесь, Саньку, глубоко наплевать будете вы знать или нет. – Всё так же добродушно говорил мужчина.

– А, вы вообще кто? – Спросил за всех Колян, у которого не хватило толи такта толи мозгов, что б спросить немного вежливее.

– Я? – Удивился мужчина, но было видно, что ему смешно. – Федор Егорович и я тут работаю.

– Может тогда вы, будете у нас практику вести? – Хлопая ресницами и делая губки трубочкой, кокетливо спросила Ксю.

– Не, я со студентами не особо лажу и не знаю, что им говорить.

– Но, с нами же вы разговариваете. – Всё так же, махая ресницами, отвечала Ксю.

– Скажу по секрету, – наклонившись чуть вперёд, говорил Фёдор Егорович, он был одного роста с Александром Борисовичем, только светло-русым и кареглазым и немного потолще, но не толстый, чем Саша, – что вам ему дали в наказание.

– А за что? – Тут же встрепенулась Алиса.

– За всё хорошее. – Уже приподнимаясь и оперяясь, о край косяка двери, отвечал Фёдор.

– То и видно, что ему до нас дела нет. – Капризно сказала Ксю.

– Ещё и торчать тут до 11. – Пробубнил Колян.

– Лучше б анатомию почитал. – Сказала Алиса. – Срам, да и только.

– Ой, ой, умная нашлась. – Поворачиваясь к Алисе лицом и бросая кокетничать, отвечала вместо Коли, Ксюша. – Ты – зануда. Сама и читай книжки. Теория без практики мертва. – Высказала умную, как она считала мысль, девушка. Алису это покоробило, но выдержав красивую мину на лице, она, отвернувшись, обратилась к Челкашову.

– Андрей, ты в понедельник не опаздывай, пожалуйста. – Юноша поднял голову от книги, что читал и угугнул, как сыч вновь углубился в чтение. Он, был худощав и в отличие от Коляна, не был ни спортсменом, ни качком. Да и ростом не догонял того на целую голову, из-за чего Коля ощущал себя громилой, среди этой мелюзги. Его немного всегда спутанный волосы, медного цвета и зеленые глаза, за стеклами очков, внимательно наблюдали за всем. Он мало говорил, много читал, но не то, что нужно, так сказать, что зацепило, то и читает.

Варя и Вера, были молчуньями и готами. Всегда распущенные черные волосы, черные штаны, кофты, лак, макияж, никогда ни одного яркого пятна или хотя бы проблеска цвета, в этом царстве ночи. Учились сестры хорошо, одна были чуть выше другой и у Веры были длинные вьющиеся волосы, а у Вари короткие и прямые, хотя они и были близняшками.

Поэтому самой яркой и живой из всех была Ксюша: маленькая, да удаленькая. Коляну было тяжело среди этого заумного и умирающего царства, где одни готы, другие зануды, а третьи тявкают и всё не по делу. С его небольшим умом и горой мускулов, ему было тяжко и душно в этом окружение.

Алиса, не терпела Ксюшу, хотя это и так понятно, и дело было не в её кокетстве или безмозглости, а в том, что ей (Алисе) приходилось много и упорно работать помимо того, что она училась. Оплачивать обучение и на что-то жить вот что ещё тревожило почти постоянно девушку, от того и она и была тощей и язвительной. Груди, попы нет, только большие красивые глаза, карие с золотом. Волосы она давно подстригла, и ходило с каре, правда вьющимся каре. В то время как у Ксю всё было, были деньги, было время отдыхать, у Алисы этого времени не было.

С трудом она переваривала и Коляна, по той же причине, она в сердцах называла их «Припяздень и припездня», хотя сама не особо знала, что это значит, но у нее это ассоциировалось с ленью и пофигизмом к жизни.

Челкашова она воспринимала спокойно, но её раздражало, что он вечно опаздывает и всегда какой-то лохматый, но в целом он ей даже нравился.

Но, особенно она «любила» сестер, от них вообще хлопот не было никогда: всегда молчат, говорят только по делу и никогда не опаздывают. Алиса даже могла смириться с этим диким макияжем: когда глазища черные на пол лица и губы черные или темно – фиолетовые, а сами щеки и лоб белы, как простыня.

Девушки не нужно, что б её там любили или не любили, она добросовестно делала свою работу как бригадир, и училась как студентка, может Ксю и была права, что она зануда, но это занудство было объяснимо, ибо Алиса, была дотошной и во всём любила ясность.

– Федор Егорович, а вы что тут делаете? – Входя в комнату, спросил Александр.

– О, Александр Борисович, – добродушно отвечал первый, – на вас, студенты жалуются.

– Да? – Удивленно приподняв только бровь сказал Александр.

– Говорят, что вы их не учите ничему и холодны как лёд. – Подшучивал Фёдор Егорович.

– Федор Егорович, не желаете ли взять бедных студентов под вашу опеку? – Тут же сказал Саша.