Морин и Клифф

— Смотри. — Папочка снял свою рубашку. Его руки были покрыты маленькими красными булавочными уколами, расположенными ровными рядами: от бледных, до ярко-красных. — Я являюсь аллергиком, — объявил он гордо. — У меня была не настоящая простуда. На самомделе у меня аллергия, практически на всё. Вот это, — он указал на красную полоску, — бананы. Это — зерно. Это — протеины в коровьем молоке. А это цветочная пыльца из меда. Подожди, я сейчас…

Он вытащил из кармана список:

— А также ревень, тапиока, спаржа, лимская фасоль, кокосовый орех, горчица, коровье молоко, абрикос, свекла, морковь, мясо ягнёнка, хлопковое масло, салат, устрицы, шоколад — вот, читай. Теперь это твоя проблема.

— Хорошо, что я сегодня сходила в университет и записалась на вечерние курсы по домашней диетологии, — сказала Мама. — С этого момента данная семья будет питаться строго по-научному.

Казалось бы, хуже некуда, но не тут-то было. Младший объявил, что у него хоккейные тренировки, и поэтому у него должна быть тренировочная диета, в которую входят бифштексы с кровью, тосты из непросеянной муки — и больше ничего. В прошлом сезоне он обнаружил, что, даже со свинцовыми грузиками в карманах, он не набирает нужного веса для проведения силовых приемов. В следующий сезон он планировал стать чем-то между Полом Баньяном и Великолепным Джорджем[11]

. И потому — диета.

А потом и Мама села на диету, тоже научно-обоснованную, основанную на том, что она узнала за две недели на своих курсах. Мама детально изучала диаграммы, и у каждого из нас был отдельный поднос, как в больнице, где я лежала, когда сломала лодыжку во время перебежки в бейсболе, играя за юниоров Вест-Сайдских Доджеров. Мама считает, что девочка с моей фигурой не должна быть девчонкой-сорванцом, а я считаю, что девчонка-сорванец не должна иметь моей фигуры. Вообще-то, я больше не девчонка-сорванец, с тех пор как Клифф вошёл в мою жизнь.

Так или иначе, Мама нашла вещи, которых не было в папином запретном списке — тушенка из яка, маринованные пальмовые веточки, осьминог под соусом карри и тому подобное. Я поинтересовалась у Папочки, проверялся ли Папочка и на эти блюда? На что он ответил:

— Займись лучше своим делом, Падди, — и положил в свою тарелку гигантский кусок мясного пирога из оленины. Я попыталась не обращать на него внимания.

Собственная диета Мамы была столь же экзотична, но менее привлекательна. Она пробовала соблазнить меня и Младшего своим супом из морских водорослей, дробленой пшеницей или сырым ревенем, но мы предпочли придерживаться своих собственных диет. Вообще-то есть прикольно, но только когда ешь настоящую пищу.

С завтраком было проще всего: Папочка завтракал позже, чем я — в этом семестре до десяти у него не было лекций.

Я дремала в постели, в то время как наш подающий надежды атлет с жадностью пожирал свой Завтрак Чемпионов, затем выскакивала в последнюю минуту, проглатывала свой стакан томатного сока (двадцать восемь калорий), и окончательно просыпалась уже на полпути к школе. А к тому времени было уже слишком поздно облизываться.

Я приносила мой жалкий маленький завтрак в школу. Клифф тоже стал упаковывать свои завтраки, и мы с ним устраивали совместные пикнички. Он никогда не обращал внимания на то, что или сколько я ем.

И я не хотела, чтобы Клифф что-то заметил. Пока не хотела. Я планировала сразить его тем, как я буду выглядеть в моем новом вечернем платье на выпускном балу.

Ничего из этого не вышло. Клифф досрочно сдал два заключительных экзамена и уехал в Калифорнию на всё лето, а я провела ночь школьного бала в своей комнате, грызя сельдерей (четыре калории стебель) и думая о жизни.

А вслед за тем мы начали собираться в отпуск. Папа голосовал за Новый Орлеан. В ответ Мама покачала головой.

— Там невероятно жарко. Кроме того, я не хочу вас дразнить креольскими ресторанами.

— Их-то я и имел в виду, — ответил Папочка. — Лучшие рестораны для гурманов в стране. Ты не можешь держать нас на диете во время поездки, это не практично. Жди нас, «Антуан»!

— Нет, — сказала Мама.

— Да, — сказал Папочка.

В результате мы отправились в Калифорнию. Я уже была готова бросить мой вес (который всё ещё был слишком велик) на сторону Папочки, когда прозвучало слово «Калифорния». Я-то и не надеялась увидеться с Клиффом до осени! И тогда я выкинула мысли о рыбе в белом вине и королевских креветках из головы, Клифф победил, но с таким незначительным перевесом, что мне не хотелось об этом думать.

Поездка вышла не слишком веселой.

Младший дулся, потому что ему не разрешали взять с собой его дурацкие гирьки, а Мама была перегружена диаграммами, справочниками и меню. Каждый раз, когда мы останавливались перекусить, она вступала в длинные переговоры, включавшие личный брифинг с поваром, в то время как мы становились всё голоднее и голоднее.

Мы приехали в Кингман, штат Аризона, когда Мама объявила:

— Не думаю, что здесь найдется ресторан, который нам подходит.

— Почему нет? — спросил Папочка. — Аборигены должны где-то питаться.