Морок над Инсмутом

Отыскав на той же улице автомастерскую, он сунул свой полицейский жетон под нос угрюмому человеку; лично проследив за тем, как его машину отбуксировали в гараж, он стоял над душой мастера до тех пор, пока тот не починил тормоза. Проверив их и убедившись, что все исправно, он положил десятидолларовую банкноту на замызганный стол в покрытой грязью и копотью мастерской. Застегивая пальто, он намеренно позволил рукояти своего револьвера высунуться наружу, чтобы человек из мастерской смог его разглядеть.

— Считайте, что я вас предупредил, — сказал он. — И помните о нем. Власти штата знают, что я здесь. Так что бросьте эти штучки.

Человек упорно смотрел в пол.

— Не знаю, о чем это вы, — пробубнил он.

— Все ты знаешь, — отрезал Оутс.

В сгущающейся тьме он торопливо выехал из Инсмута. Весь обратный путь он не сводил глаз с зеркала заднего вида, но ничто и никто не преследовали его. Тем не менее он не позволял себе расслабиться до тех пор, пока не оставил позади темное ущелье, где грозно ревел Мэнаксет. Лишь вдохнув свободный воздух равнин, он почувствовал себя спокойнее. Всю дорогу до Аркхэма ему было о чем подумать.

10

Доктор Дэрроу плохо спал в ту ночь. Сны, которые ему снились, были тревожными. Проснувшись, он обнаружил, что было два часа ночи, и он долго лежал без сна, наблюдая за полной луной в переплете окна, его путаные мысли перескакивали с одного на другое. Неужели его умственные способности и в самом деле слабеют? Причиной его беспокойства служила последняя беседа с капитаном Оутсом, которая состоялась накануне днем, сразу после его возвращения из Инсмута.

Странно, до чего горяч и жарок был тогда воздух, не успели двое мужчин уединиться в кабинете декана, как разразился сильнейший шторм; горячий ветер взревел, словно пламя в горне, за ним последовали молнии и полил такой дождь, какого декан не видал за все годы своей долгой жизни. Может быть, именно из-за грозы беседа двух мужчин сильно отдавала мелодрамой.

Декан был, разумеется, в неловком положении. Вежливость не позволяла ему прямо заявить об этом, однако он был убежден, что здоровяк детектив не одобрял предшествующих действий, вернее, бездействий со стороны университета. Того, что они не сообщили о странных инцидентах в полицию, и особенно того, что попытались замять даже кончину Джеба Конли. Декан чувствовал, что именно в этом состояла его главная ошибка, которая не расположила полицию в его пользу. однако, надо отдать ему должное, Оутс играл по правилам.

Детектив задавал ему вопросы из их ранней беседы, которая состоялась сразу после обнаружения тела дворника, когда совет графства решил послать в центр за самым способным детективом, чтобы поручить ему расследование этого дела. Тогда все шло хорошо до того самого момента, пока не зашла речь о падении мемориального креста. Устав от ярких вспышек, мужчины задернули тяжелые занавеси и ушли за стол декана, где можно было говорить и записывать в комфорте и относительной тишине, не отвлекаясь на отдаленный гром за окнами.

— Я бы хотел еще раз пройтись по вашим прежним заявлениям, — сказал Оутс.

Декан кивнул, он слушал нетерпеливо и часто моргал при каждом новом ударе грома, словно вспышки молний раздражали его глаза.

— Вы говорили, что видели странных существ, которые проходили сквозь стены тоннеля?

— А? Что такое? — резко прервал его декан. — Это, должно быть, какая-то ошибка. Я не понимаю, о чем вы.

— Ваши показания, — коротко возразил Оутс. — Записаны слово в слово. У меня здесь полная запись беседы. Позвольте, я вам прочитаю. Может быть, это освежит вашу память.

Не успел он прочесть и двух фраз, как Дэрроу перебил его снова.

— Ничего подобного я не говорил, — заявил он раздраженно. — Должно быть, вы все не так поняли. Все это случилось с Беллоузом. Это он видел тех тварей. По крайней мере, он так мне сказал. Ему было так плохо, что мне пришлось почти выносить его из тоннеля.

Тут на щеках Оутса выступили красные пятна.

— Послушайте, доктор Дэрроу, — строго начал он. — Вы давали показания в присутствии стенографистки. У нее есть свой вариант стенограммы, который, я уверен, слово в слово совпадает с тем, что написано у меня. Заявления Беллоуза, разумеется, существуют отдельно.

Теперь настала очередь декана выглядеть озадаченным. Он нервно облизнулся.

— Простите, я не понимаю, капитан. Как я ни стараюсь, ничего подобного не помню. Это Беллоуз рассказывал о тех жутких тварях.

Помолчав, Оутс сделал еще одну пометку в своем блокноте.

— И вы готовы подтвердить это под присягой, — веско сказал он.

Декан снова замешкался.

— Вообще-то я не знаю. А что говорит Беллоуз?

Оутс тяжело вздохнул и гневно нахмурил брови.

— Беллоуз говорит то же, что и всегда, — ответил он сухо. — А вот вам, думаю, лучше пересмотреть свою позицию. Это очень серьезное дело. Человеку вашего общественного положения не пристало так легко отказываться от письменных показаний, данных под присягой.