Мороз и ярость (ЛП)

Я оставляю дверь приоткрытой, желая впустить свежий воздух, но не хочу замочить пол Атласа. Я мелкими шажками захожу в комнату, поскольку ничего не вижу. Я не знаю, как устроена комната Атласа. Судя по расположению раздвижной двери, я предполагаю, что она противоположна моей комнате. Вместо того, чтобы ставить кровать справа, когда вы входите в комнату, его кровать должна быть слева.

Всего два шага, прежде чем я спотыкаюсь обо что — то на полу и падаю на кровать. Оказывается, его комната не противоположна моей. Она выглядит точно так же. Кровать издает звук, а затем мир вращается, когда меня бросают на спину и прижимают к матрасу. Атлас держит мои руки у меня над головой и использует остальную часть своего тела, чтобы удерживать мои. Боги, он большой. Я не изящное маленькое создание, но Атлас закрывает меня полностью. Его мышцы напрягаются, когда он прижимает меня к себе, его мощные бедра сжимают мои вместе.

Это не должно быть так горячо.

— Атлас, — шиплю я. — Я здесь не для того, чтобы убивать тебя.

— Очевидно. Я тебя прижал. — Голос Атласа хриплый со сна, и все мои нервные окончания вспыхивают от ощущений.

— Тебе обязательно было шептать это мне на ухо? — Я стону. Потому что я раздавлена, а не потому, что вся эта ситуация — какая — то неуместная прелюдия.

Атлас сильнее наваливается на меня, его нос скользит вверх по моей шее, прежде чем его рот останавливается на моем ухе. — Да. Так вот почему ты вся мокрая?

Звук, который я издаю, что — то среднее между стоном и кряхтеньем. — На улице идет дождь, гений.

Он слишком отвлекает, и у нас нет на это времени. Атлас удивленно хмыкает, когда я вырываюсь из его захвата и переворачиваю его. Я оседлала его, он лежит спиной на кровати. Мои руки покоятся на его обнаженном торсе. Наверное, хорошо, что я не могу его видеть, потому что чувствовать его — достаточная пытка. На нем пижамные штаны, но материал тонкий. Мое платье прилипло к телу из — за дождя, но все равно задирается до бедер. Все, что стоит между мной и Атласом, — это эти брюки и мое тонкое нижнее белье.

Нельзя отрицать, что Атлас тоже наслаждается контактом. Если только он не всегда невероятно возбужден. Ради него я надеюсь, что это не так, потому что это было бы отстойно.

— Как бы ни было забавно бороться с тобой посреди ночи, маленькая птичка, почему ты здесь? Если ты пришла быстро потрахаться, давай продолжим. Я устал и хочу снова лечь спать.

Было бы нехорошо ударить его прямо сейчас. Мне нужна его помощь, чтобы вовлечь всех в мой план, что было бы намного проще, если бы у него не было разбитого лица.

— Каким бы лестным ни было это приглашение, я здесь не поэтому. — Атлас ерзает подо мной, словно пытается устроиться поудобнее. Все, что он делает, — это трется об меня своим членом.

— То, что ты сидишь на моем члене, говорит об обратном. — Я не вижу его лица, но ухмылка в его голосе ясна как день.

Руки Атласа свободны, и они опускаются чуть выше моих колен, прежде чем скользнуть вверх по бедрам. Они грубые и мозолистые, и мои веки закрываются от того, насколько приятны его прикосновения. Насколько невероятно совершенным является его тело под моим.

Я отбрасываю его руки и скатываюсь с него. Я не могу сосредоточиться, когда он прикасается ко мне.

Шаркающей походкой, вытянув руки перед собой, я добираюсь до ванной, ни обо что больше не споткнувшись. Я включаю свет и поворачиваюсь лицом к Атласу. Он не сдвинулся с того места, где я его оставила. Он все еще лежит на спине, подложив руки под голову, чтобы видеть меня. То, как он вытягивается, творит непристойные вещи с его мышцами, туго натягивая их и подчеркивая каждый очерченный выступ.

Я стискиваю зубы и возвращаюсь к кровати, садясь на край, ближайший к ванной.

— Нас травят. — Упс. Я собиралась перейти к этому более мягко, но я слишком измотана, чтобы уклоняться от ответа. К тому же, я не раскрываю непристойный секрет; это дерьмо в буквальном смысле — вопрос жизни и смерти, и нам нужно выяснить, как мы собираемся из этого выбираться.

Я ожидаю, что Атлас усмехнется или закатит глаза, но он просто смотрит на меня со своим типичным непроницаемым выражением лица. Теперь я действительно жалею, что не могла видеть его лицо, когда сидела на нем сверху. Выглядел ли он таким же скучающим, когда я была на его члене?

— Что ты имеешь в виду? — Его тон ровный, но, возможно, я начинаю понимать Атласа, потому что слышу скрытый гнев.

Я понизила голос, склоняясь к шепоту. — Это испытание — фарс. Попасть в Подземный мир невозможно. Они привели нас сюда по другой причине. Мы в доме Гидры. Айанна и ее восемь клонов, они девять гребаных голов Гидры. У них ядовитое дыхание, которое высасывает жизнь из их жертв. Прямо сейчас у них есть одиннадцать чемпионов, которые охотно сидят в их котле с тушеным мясом, пока они медленно варят нас до смерти. — Я запыхалась к тому времени, как закончила вываливать всю свою недавно приобретенную информацию на его плечи.