Мороз по коже

— Майор, я из Московского уголовного розыска. Поднимай людей по тревоге!

Через три минуты здесь появятся три «КамАЗа», набитые оружием, похищенным на тульском заводе. Вопросы потом! Поезд надо задержать, а людей арестовать!

Майор среагировал молниеносно. Две патрульные машины встали поперек дороги. Четверо инспекторов с автоматами во главе с майором рассредоточились по шоссе. Остальные сотрудники заняли удобные позиции в укрытиях, имея приказ в случае конфликта открывать огонь на поражение.

Через две минуты появились «КамАЗы». Горелов встал рядом с майором, держа руку в кармане, где лежал пистолет.

Сильвестр Шмарин ехал в кабине первой машины. Волосы он состриг, бороду сбрил и надел на себя мундир полковника.

— Смотри, командир, трассу перекрыли! Вот засранцы! Комитет по торжественной встрече выставили.

— Тормози потихоньку, Коля. Это для нас семечки.

Автопоезд начал сбрасывать скорость, и машины остановились в десяти метрах от инспекторов. Раджа взял планшет, открыл дверцу и спрыгнул на землю. Не торопясь, с улыбкой он направился прямо к майору, весело шутя.

— Ни шагу назад, за нами Москва! Вы что это, ребята, решили таможенный пост устроить, вместо того чтобы за порядком на дороге следить?

— Документы ваши личные, на машины и на груз.

— Для того они и существуют, чтобы вы их проверяли. Прошу.

Сначала в руки майора попало удостоверение. Раджа представился.

— Полковник Свиридов Игорь Иванович, старший инспектор отдела вооружений Министерства обороны. — Он подал майору планшет. — Остальное найдете там.

Доставляем вооружение на базу Московского военного округу согласно разнарядкам.

Майор кивнул своим людям.

— Осмотрите груз!

— Визуально! — усмехнулся полковник. — Можете пересчитать ящики, но вскрывать вам их не дадут.

Горелов пошел к машинам вместе с офицерами.

— Почему нас не известили о прохождении опасного груза? — спросил майор.

— Оттого и не известили, что он опасный и секретный. Или вы хотите, чтобы Московская и Тульская области знали, будто два десятка солдат перевозят тридцать тысяч единиц автоматического скорострельного оружия? Нет, майор, так дела не делаются! У вас свои порядки, у нас свои. Надеюсь, претензий к документации нет? У нас с этим делом строго, ни один бюрократ не придерется.

— С документами все в порядке.

Майор передал удостоверение и планшет полковнику, после чего повернулся и дал знак убрать машины с дороги. Через две минуты автопоезд двинулся дальше.

Горелов ничего понять не мог.

— Ты не расстраивайся, лейтенант, ошибочка вышла, — успокаивал его майор. — Тут, конечно, военная автоинспекция нужна. Они обязаны сопровождать такой груз.

Но одно тебе скажу — документы подлинные, сомнений нет. Перевозят с нарушениями, но задержать я их не могу. Полномочий не имею.

Горелов вернулся к своей машине.

— Ну что, Палыч?

— Предусмотрительные гады! Но от нас они все равно не уйдут.

Он включил двигатель и сорвал машину с места. Водитель головного «КамАЗа» сказал Радже:

— "Москвичонок" опять за нами увязался.

— Ага, слон и моська. Не бери в голову, Коля, езжай спокойно. На центральной трассе с оружием на борту нам неприятности не нужны. Эти щенята, как комары, особого вреда не сделают.

Он взял мобильный телефон и набрал номер.

***

В кабинете Гельфанда раздался телефонный звонок. Настя и Вадим обсуждали с адвокатом, как спасти его шкуру. В общем, это походило на торг. Вика уже звонила им с шоссе. Настя дала ей необходимые инструкции:

— Слушай меня, девочка, внимательно. Эти ублюдки сейчас отвезут тебя на Петровку. Ты же там была уже?

— Да, у майора Марецкого, — Вот и хорошо. Придешь в бюро пропусков и позвонишь ему по внутреннему телефону. Скажи только несколько слов, мол, я Вика Сташевская, Журавлев приказал вам меня спрятать до конца следствия. И передай ему, что следствие будет закончено сегодня вечером. Пусть ждет нашего звонка. А потом еще раз перезвони нам и доложи, что ты уже на Петровке Э безопасности.

Настя передала трубку Гельфанду.

— Дайте распоряжение своим олухам, чтобы они не бросили девушку на шоссе, а отвезли на Петровку, дом тридцать восемь.

Гельфанд, корча недовольную физиономию, повиновался.

— Отвезите ее к театру Эрмитаж на Петровку и возвращайтесь на дачу. Я еще позвоню. Все, выполняйте.

Он повесил трубку, и тут же раздался новый звонок. Гельфанд вновь взял трубку.

— Это ты, Зяма? Раджа говорит. Я тебя предупредил вчера, что везу груз на склад. Почему там никто не снимает трубку? Где Пигмей?

— Должно быть, в пути. Он мне не звонил.

— Учти, рыжий, если Пигмей не явится, сам откроешь мне ворота. От шести до семи вечера я там буду. Я еще позвоню. И не вздумайте со мной шутить! Мы в пути, готовьте площадку.

Гельфанд совсем размяк. За всю свою жизнь у него не было более паршивых дней, чем сегодняшний.

— Зря расстраиваетесь, Зиновий Данилыч, — успокаивала его Настя. — Фортуна повернулась к вам лицом. Что же вы сразу не сказали, что в столицу едет сам отец Платон и везет запоздалые рождественские подарки?

— Он псих! — обреченно ответил адвокат. — У него три десятка боевиков и несколько тысяч стволов. Так просто его не взять.