Мороз по коже (СИ)

— Да, я… я хотела сказать давно, но… но я боюсь, и не могу одновременно держать всё в себе. Это твоя мама, она сказала мне уехать, иначе она перестанет тебя тренировать. А ты гордый, ты не пойдешь ни к кому другому, и без штаба ты выступать не можешь. Я… я не могла поступить иначе, и я сейчас при… признаю, что должна была сделать ина… иначе, но я протупила! Я была младше, я была сильно младше!

На последних предложениях Даша практически захлебывалась слезами. С непривычки, с того, что она наконец-то это рассказала, все нахлынуло ещё больше. Сдерживать эмоции уже было просто физически больно. Невозможно, если говорить честно. Душа рвалась на части, а руки мелко подрагивали. А девушка не прекращала смотреть в лицо Димы. И его самодовольная мина постепенно сползала.

— Ты не врешь?

Он стоял и хлопал глазами. Просто не мог поверить. Или, точнее, мог. Мать не любила Дашу, считала, что она только всё портит. И могла ли она таким пригрозить?.. Да конечно. А могла ли Даша соврать?

Внутри всё запуталось. Это было похоже на правду, но он же любил маму. И мама знала, как он любит Дашу.

— Нет, я бы не уехала так. Мне сказали просто уйти, и я не смогла. Я бы не смогла так близко. Поэтому улетела чтобы быть далеко. Прости, я знаю, тебе всё равно и это никак меня не оправдывает, я столько наговорила, я…

Столько «я». И столько меняется от одного рассказа. Он занял буквально три минуты. Три минуты, которые изменили в жизни Димы всё.

— Мне нужно… время, чтобы всё осознать.

Она сказала, чтобы отгородить себя? Или всё ещё любит? Что Диме делать? Верить?

А кому верить? Разуму, который говорит всё обдумать, или сердцу, которое кричит о том, чтобы поскорее прикоснуться к ней?

— Понимаю. Хорошо, извини за такой всплеск эмоций, — слёзы всё ещё лились, но Даша активно пыталась их вытереть.

— Тебе не стоит извиняться.

Он решил, кого он будет слушать и верить. Разум и сердце бились в битве, но победа была безоговорочной.

— Я люблю тебя.

Это сказал не Дима. Его глаза расширились ещё сильнее, а сердце уже вопило. Он не знал, что и сказать. Любит, поэтому молчала два года? Но это же Даша, она впечатлительная. А если он вообще другой человек, как она может его любить, если не знает? Он другой, вообще другой! Или нет? А какая она?..

Разум ушёл на второй план. Он слушал сердце, и всегда будет его слушать, пока смотрит в эти раскаивающиеся глаза.

Даша сделала ему больно. Очень больно. Преподала урок, что доверять нельзя вообще никому. Он потерял часть карьеры из-за этого предательства. Но готов ли он терять шанс и сейчас, чтобы жалеть потом?

Её губы такие же, как и раньше. Но, не такие, как утром, на катке. Слегка солёные, податливые и мягкие. Сердца бились не в унисон, но старались достучаться друг до друга. Спустя два года Даша вновь встаёт на носочки и зарывается в тёмные мягкие волосы. Её последний поцелуй был два года назад. А слёзы так и не перестают течь, что не остаётся незамеченным.

— Почему ты плачешь? — Дима говорит шёпотом, вытирая согнутым пальцем слёзы с лица девушки.

— Не знаю… — она тоже говорит шепотом, качая головой, — Просто плачу.

Дима всегда был молчаливым в плане своих чувств. Конечно, говорил, что любит, но не более. Сегодня всё изменилось. Он крепко обнял Дашу за талию и прошептал прямо в ухо:

— Не оставляй меня больше.

— Не оставлю, — Даша всё ещё плачет, но уже может смеяться.

Она смогла.

Часть 11

Время от прокатов перед Федерацией до прилёта на Олимпиаду пролетело незаметно. Вот совсем недавно девушки откатали свои программы, и уже завтра начинаются командные соревнования. На прокатах произвольных девушки показали высший класс, ни одного падения! Только Яся улетела в степ-аут на четверном лутце во второй половине программы. Для участия в произвольной программе командных соревнований выбрали Аню. На Чемпионате России она набрала баллы, превысившие Мировой рекорд, и именно это стало решающим.

Помимо спортсменов на Олимпиаду поехали и те, кто уже откатался на своих Олимпиадах. А именно Даша и Катя.

Завтра утром начинались командные соревнования. Короткая программа у девушек. Послезавтра на лёд выходили уже мужчины, тоже с короткой программой. И после этого, на следующий день, с произвольной катали и девушки, и мужчины.

Если девушки в видах были разными, то Сурков вообще был в глубочайшем шоке. После окончания командных соревнований у него будет всего четыре дня, чтобы подготовиться к личному турниру. Умереть и… да нет, просто умереть. Это он и делал на тренировках, которых было никчемно мало. А ещё очень рано. Правда, проблемой это было не для Саши.

— Алло, народ! — Денис Русланович кричал двум несчастным, катающимся на огромной арене. Всего тридцать минут тренировки, а они не в полном составе, — Вы где третьего потеряли?

Опаздывать на тренировки, где было кучу журналистов, вообще такое дельце… опасное. Потому что через несколько минут в сети уже начинали появляться статьи о твоём опоздании. Да не сами по себе, а ещё и с догадками причин. Травмы, снятие, забастовка и многое другое, на что хватало фантазии.

— А он спит!