Мороз по коже (СИ)

— Ладно, это не важно, — для Яси уже ничего не важно. Это её последний сезон в большом спорте, после которого она уходит. Это было обдуманное и взвешенное решение, которое не подлежало обсуждению. Знали все: родители, тренеры, друзья. И Саша тоже знал, что Яся заканчивает со спортом. Двадцать лет. Это было ожидаемо, — Откатай за нас обоих.

— Но, ты тоже хорошо отката…

— Саша, — она надавила голосом, — за нас обоих.

Пришлось молчаливо согласиться. И думать только об этом во время выезда на лёд.

В этот же момент все новостные каналы взорвались. Саша вышел на прокат, уже нет шансов сняться. Больной Александр Сурков, который был на тренировках два раза, выходит катать олимпийскую короткую программу.

— Дай бог справится, — бабушка, которая приехала в тайне и всё ещё себя чудом не выдала, крестила сама себя пальцами.

Денис Русланович серьезно смотрел на Сашу, пытаясь уловить хотя бы какие-то признаки недомогания. Пока таковых не было, и это не могло не радовать.

Тимур и Дима уже расплылись по креслам в зоне лидеров. Тимур так вообще уже три часа сидел там, и только на половине этого времени к нему присоединился брат. Они обсудили всё: от детства и матери до Кати и Дениса Руслановича. И всё под камерами. Крутые ребята, ничего не скажешь!

Мальчик-японец с ними скучал больше, чем во всей своей жизни. Ни слова непонятно, а английский язык Тимура не удовлетворяет его досуговую потребность.

— Всё, тихо, — Тимур привалился вперёд.

— Александр Сурков!

Саша улыбнулся, сносимый криками и аплодисментами. Они-то точно должны были вылечить его хворь в два счёта. Подступающую слабость Саша предпочёл не замечать, уделив больше внимания своим ногам и практически моментальному началу программы.

К этому моменту он знал, что лидер пока Тимур. Второй Дима. И Сурков планировал залететь в эту тройку с ноги, потому что иначе он бы просто не смог себя рассматривать как полноценного фигуриста.

Саша закрыл глаза.

Сейчас или никогда. Через три минуты уже будет поздно.

Анна Павловна напряженно сжала его кофту. Волнение захватывало и практически выматывало. По ощущениям, она сама сейчас оставила себя на льду.

— Давай, холостяк, — это пожелание сопровождалось женским смехом, сошедшим на нет в момент начала музыки.

Единственной, кто была уверена в Саше на все сто процентов, была Яся. Сурков был объективно более активным, чем в предыдущие дни. Просто казалось, что у него всё получится. И она бы предпочла сказать «спасибо» своей интуиции.

Первый прыжок Саши близился. Они не меняли состав короткой программы, поэтому это должен был стать четверной риттбергер.

Саша мог прыгнуть тулуп, который точно выедет. Но, предпочел не искать лёгких путей. Как уже он сам себе сказал — всё или ничего.

Четверной риттбергер.

Да как тройной!

Кроме того, что Саша поперхнулся неудачно взятым воздухом, ничего необычного в прыжке не наблюдалось. Он был сделан красиво, высоко, выезд длинный. Как же Саша был доволен, что пошёл на этот риск и сделал риттбергер!

Вместе с ним выдохнул и весь зал. Александр Сурков на месте. В своей прекрасной форме. И, если болезнь не убила в нём его искру, ему не будет равных.

Тройной аксель.

— Да, — шепотом порадовался Тимур, сжимая кулак.

Японец очень непонимающе смотрел на то, как двое русских мальчиков болеют за третьего русского мальчика. Раньше всё было как-то иначе. И не в лучшую сторону. Его уже здоров напрягало сидеть с этими непонятными парнями.

А теперь Саше нужно просто собраться и сделать то, что нужно. Это будет тяжело, сложно, но если он упадёт, себе просто не простит.

Анна Павловна присела, чтобы отслеживать ребро на лутце и…

Четверной лутц.

Тройной тулуп.

Красное лицо, вымотанная дыхалка, озябшие руки. Кажется, снова поднимающаяся температура. И Александр Сурков, выезжающий из своего сложнейшего каскада.

— Чудо какое-то, — пробормотал Ушаков, — Падал два дня, а сегодня это…

Ему никто бы не ответил. Анна Павловна вся обливалась слезами, неверяще смотря на своего мальчика на льду. Такая сила воли, такой… Саша! Яся же, наоборот, была очень довольна и не сдерживала улыбки. А вот бабушка поддерживала настроение Анны Павловны. Она вообще очень редко видела то, как Саша катается вживую. А такой сильный эмоционально прокат не мог оставить её равнодушной.

— Вот дура, бросила такое сокровище, — это бабушка шепотом ругалась на бывшую девушку Саши, которая со скандалом ушла из их семьи после того, как ей уже сделали предложение. Ну и правильно, дура.

Очень быстрый волчок со сложными позициями и Саша в финальной позе.

Он сам не до конца понял, что произошло!

Аплодисменты гремели во всех углах. Даже те, кто не болел за него, не остались равнодушными. Ведь на льду сейчас свершилась история. Он смог себя перебороть и выйти на прокат. И такое выдать!

Поклон, попытки хотя бы раз вздохнуть и Саша уже едет к выходу со льда, на ходу поправляя свой кулон. Принёс таки удачу.

— Боец, — Анна Павловна обнимает тепло, совсем по-матерински, поглаживая Сашу по спине. Он и не остраняется от этих объятий.

Ярослава прокручивала в голове только одну мысль «Откатал за нас».

— САША, ТЫ ЛУЧШИЙ!