Морозный ветер атаки

Лейтенант стал зарываться в снег и, видимо, переусердствовал с кряхтением и сопением. Элегантный майор внезапно оборвал свою неторопливую речь.

– Леонард, ты ничего не слышал? – под немецким сапогом заскрипел сдавленный снег.

Шубин затаил дыхание. Дрогнули пальцы на кольце «лимонке».

– Ты о чём, Фридрих? – не понял собеседник.

– Мне что-то послышалось…

В этот момент взревел двигатель бронетранспортёра. Водитель «Опеля» поставил рычаг в нейтральное положение и покинул автомобиль. Натянулся трос. БТР плавно пятился. Солдаты предусмотрительно отошли в стороны. Под одобрительные выкрики «Опель» выкатился на дорогу. Водитель тут же бросился на своё место.

– Карета подана, господа. Подумаешь потеряли десять минут. На самом деле ничего страшного.

Офицеры оживились. Элегантный Фридрих забыл, что хотел сказать и припустил к машине. Его товарищ выбросил сигарету и тоже заспешил в тёплый салон. Окурок упал на капюшон разведчика. Глеб почувствовал это всем своим телом. Он резко дёрнул головой, сбрасывая тлеющую сигарету. Окурок упал перед носом, он всё ещё тлел. Лейтенант посмотрел на него и злобно усмехнулся.

Колонна ушла, а лейтенант так и лежал в своей канаве не веря, что всё обошлось. Потом перевернулся на бок, убрал гранату в подсумок. Волосы слиплись от пота в суровый мороз. Надо же… Он приподнялся. Колонна уходила к восточному лесу, таяла в дымке.

А в Булатове наблюдалось оживление. Село покинула ещё одна колонна, но она направилась в противоположную сторону. Больше никто не выезжал.

Шубин недоверчиво покрутил шеей, случаются же чудеса на белом свете. Выждал ещё немного и пополз обратно.

– Ну вы даёте, товарищ лейтенант! – восхищённо забормотал Левашов. – Я так за вас переживал. Ну всё, думаю, накроют сейчас нашего командира, сразу встану и начну стрелять. Даже цели уже наметил.

– Учись боец пока я жив, – усмехнулся Глеб. – Как без затрат потерь и нервов добыть ценные сведения. Хотя насчёт нервов я пожалуй преувеличил. Ну, чего моргаешь? Бога увидел? Пошли к нашим.

Разведчики сидели в канаве и с суеверным благоговением смотрели на командира. Всей картины они не видели, но даже то, что сумели разглядеть заставило их трепетать.

– Зачем мы вам, товарищ лейтенант, пробормотал Вербин. – Вы и без нас справляетесь. А мы только путаемся у вас под ногами.

– Вот и я так считаю, – хмыкнул Глеб. – Сделайте наконец что-то полезное для страны. Живо развернуть рацию!

Он докладывал в центр, дорожа от волнения: «Скопление вражеской техники у деревень Рамзино и Булатово – чистой воды бутафория. Удар намечается южнее, со стороны Калашовки. Нужно немедленно принимать меры. Как поняли? Подтвердите донесение».

Центр отвечал: «Вас понял. Благодарим за службу. Меры будут приняты. Враг не пройдёт. Группе Шубина оставить занятый неприятелям район и вернуться в расположение».

Он лежал в снегу не чувствуя холода, жадно курил папиросу, смотрел на зимнее небо. Оно ещё больше потемнело, сгустились тучи, казалось что уже вечер, хотя на деле только три часа по полудни. Вернулся ветер, разогнал позёмку. Товарищи помалкивали, гордо поглядывали на командир. Способ добычи ценных сведений бойцов слегка удивлял. Разумеется случайность, но даже случайность надо уметь использовать.

– Буря мглою небо кроет, товарищ лейтенант, – осторожно заметил Карабаш. – Что делать будем? Валим отсюда?

– Да, Шубин резко поднялся и выбросил окурок. – Всем привести себя в порядок. Через минуту выступаем. Следуем тем же маршрутом в обратном направлении.

– Тихо. Слышите? – внезапно сказал Боровкин и вытянул шею. – В деревне что-то происходит.

Из Булатово доносился шум. Стреляли пистолеты, карабины, хлестнул очередью пулемёт. Разведчики недоуменно пожимали плечами – может немцы в воздух палят радостях, но с какой стати? Укололо что-то в сердце, волнение нахлынуло. Это было странно. Люди гибли сотнями и тысячами, это было печально, но все привыкли. Почему же именно эта стрельба вызвало такую бурную реакцию? Глеб будто что-то предчувствовал, словно стреляли в него самого.

– Так бойцы, все за мной, к дороге, – приказал Шубин сразу вдруг севшим голосом. – Посмотрим что там происходит.

Разведчики, перебегая попарно, собрались в канаве, тянущийся параллельно дороге, переместились к проезжей части. Отсюда деревня была как на ладони, но в мелкие детали приходилось вглядываться. Снежная пелена плотно повисла в воздухе. В центре Булатово горело строение. Что именно непонятно, но горело ярко и красиво. Возможно это был немецкий штаб или что-то по соседству. Через дорогу занималась ещё одна постройка, вытянутая, похожая на конюшню. Там суетились бегали люди с вёдрами.

Но основные события разворачивались на северной окраине деревни. Очевидно действовала советская диверсионная группа. Возможно та, что орудовала в Рамзине. В первой деревне её не поймали, но в Булатове взяли в оборот. Пока шло совещание диверсанты действовать не могли. Центр деревни был оцеплен. Потом часть постов сняли, они разъехались и наши пробрались к вожделенным объектам.