Морозов книга 7

— Деревенские забыли заветы предков. И обидели озерную деву. Стали портить ее дом. И ты забрал хранительницу, чтобы отвезти ее далеко отсюда. Твоей вины тут нет, — тут же успокоила меня Ягиня. — Такую нечисть нельзя принудить хранить водные наделы. Они сами выбирают себе дом. Новая хранительница в это озеро пока прийти не захотела. Вот и лезет в пустой дом всякая погань. Вот, отдай селянам эту вещицу, — девушка протянула мне странный плод, похожую на продолговатый каштан. — Пусть парни соорудят плот из жердей заборов каждого дома в деревне. На нем заплывут к центру озера и бросят эту семечку в глубину. И каждый день всю будущую русалью неделю жители просят о защитнице. Девицы посылают по воде венки и поют песни. Кто захочет в эти дни свадьбу справить, пусть делают, как решили. И накажи, чтобы никто им не мешал. Время это священное. Все иные обещания будут не властны над людьми. Только сердце должно править, не голова. Иначе не будет это место больше благословенным.

Повисло тяжелое молчание. Кот нагло толкнул дверь лбом и вошел в дом. Подошел к кадке с водой и сунул туда свою крупную морду. Я заговорил:

— Ведьмаки уже не те, что раньше. И снимать ролики и заключать рекламные контракты им интереснее, чем сражаться с нечистью.

Ягиня подняла голову и взглянула на меня потемневшими глазами.

— Мир катится в бездну.

— Порой нечисть бывает куда человечнее, чем многие люди, — продолжил я и сделал еще один глоток. — Не пора ли попытаться заключить мир?

— Обезумевшей нежити, неподконтрольной Полуденнице все равно будет много, — произнесла Ягиня.

— И злобной нечисти будет достаточно, чтобы поддерживать статус ведьмаков, — ответил я. — И не соваться в заповедный лес.

— Ты сможешь? Сумеешь сделать Лукоморье вновь нетронутым людьми?

Я неспешно вернул пустую кружку на стол, обдумывая одну идею, которая пришла мне в голову после разговора с ныне покойным стариком Воронцовым. Кот громко чихнул, давая понять, что тоже ждет ответа. Он подошел к своей хозяйке и потерся спиной о ее бедро.

— Могу попытаться, — честно ответил я после недолгой паузы. — Но взамен я хочу попросить тебя еще об одной услуге.

— Слушаю, — произнесла хозяйка дома, и в ее глазах я заметил искорки разгорающегося интереса.

Глава 29

Накануне

Я даже засомневался, что оказался в нужной деревеньке, до того Морец преобразился к празднику. На подъезде меня встретил отряд дружинников в широких красных рубахах и кольчугах поверх них. На головах у них были остроконечные шлемы. Аж залюбовался статными богатырями, которые проверили у меня документы.

— Княжич, нас не предупредили, что вы явитесь, — смущенно пробасил здоровяк, напоминающий мне картинного Илью Муромца.

— Где это видано, чтобы Морозов не явился на Морозовскую русалью неделю? — уточнил я и добавил с подозрением в голосе, — Может быть меня и пускать не велено?

— Что вы, мастер? Как можно? — охнул мужчина и дал знак своим товарищам, чтобы те открыли проход.

Для меня подняли тонкий ствол дерева, который представлял собой шлагбаум. И тут я заметил, что граница между дорогой до Морца и внешней территорией дрогнула, словно поверхность мыльного пузыря. Стоит узнать у Лилии, как она это все организовала. Не удивлюсь, если тут не обошлось без секретов высшей нечисти.

Дорога вилась лентой среди зеленого поля, за которым раскинулась преобразившаяся деревенька. Каждый домик оказался недавно выкрашен, на крышах поблескивали лаком дивные птицы-ветряки. По чистым выметенным улицам бегали ребятишки в серых льняных туниках, а над сорванцами реяли высоко в небе воздушные змеи в виде гусей-лебедей, украшенные рунами и длинными цветными лентами.

Несколько медведей лениво расселись на завалинке дома старосты и при виде меня лишь фыркнули. Тут же ворота распахнулись и навстречу мне вышел одетый по парадному староста. На нем были полосатые штаны, белая рубаха с вышивкой по вороту, подпоясанная вышитым кушаком, кепка с красным цветком на боку и начищенные яловые сапоги с острыми носами.

— Радость-то какая! — воскликнул староста, резво двинувшись ко мне. — Княжич, вы ли это? Или меня глаза стариковские подводят?

— Не наговаривай на себя, — по-доброму отмахнулся я. — До старика тебе еще далеко.

— Михаил Владимирович, как же я рад…

— Я не мог пропустить русалью неделю, — перебил я старосту. — Как у нас дела? Смотрю вот и диву даюсь, как же похорошел Морец при Морозове.

— Дела замечательно, — мужчина дал знак и ко мне тут же подскочил мальчонка, который повел мотоцикл к стоянке. — Ваша дружина в порядке. Всех расквартировали.

— Все оказались при деле?

— А то, — хитро усмехнулся староста. — Негоже молодым ребятам скучать без работы. Да и они не возражали. Один парнишка в кузне помогает. Другой в пекарне. Остальные руки тоже пустыми не остались.

— И как себя ведут наши гости?

— Хорошие ребята. От хмельного отказываются, девок не обижают, от работы не бегают. За пару дней они тут столько всего сделали.

— Ну, вы не лютуйте. А то не захотят больше у вас гостить.

— Что вы, княжич. Неужто думаете, что мы не проявили гостеприимство?