Морпехи против «белых волков» Гитлера

Кто Фатеева не знал, мог и ухмыльнуться над малорослым помкомвзвода, обещавшим сорвать кому-то башку. Но орден, две медали и три нашивки за ранения говорили, что он не простой парень.

Война людей меняет. Скажи кто-нибудь года полтора назад, что с легкостью научится он убивать — никогда бы не поверил. А ведь душ двадцать пять германских на счету, если не больше. В последнем бою на Туломе часового на нож взял, тот и не пикнул. Двоих пулеметчиков в упор расстрелял и поджег из захваченного пулемета тяжелый «Юнкерс». За что и медаль получил, хотя рассчитывал на орден.

Иногда всплывали в памяти лица убитых им немцев. Как хрипели перед смертью часовые, которых снимал (проще говоря, резал) Славка во время разведки. Как с ужасом смотрели на него в последние свои секунды оба обреченных пулеметчика на авиабазе, которым было не больше девятнадцати лет.

Ко всему привыкаешь. И к смерти тоже. Но, обнимая подругу, верил, что рано или поздно все кончится. Переживут они чертову войну и уедут жить в дом над рекой Сурой в верховьях Волги.

В это же время озабоченный Юшин возвратился к себе в штаб и приказал вызвать командиров батальонов и отдельных рот. Короткая передышка кончилась, предстояла десантная операция. Соблюдая режим секретности, командир бригады ни слова не сказал о месте, где предстоят боевые действия. Но в воздухе уже висело знакомое всем слово. Остров Кайданова.

Остров был невелик, скалист и мрачен, как окружающее его море в ненастные дни. Когда ветер утихал, исчезали облака и появлялось солнце, море отражало голубое небо, делаясь обманчиво ласковым. В такие дни не верилось, что рядом семидесятая параллель, а за горизонтом, не так далеко отсюда, начинаются полярные льды. Свое название этот неласковый клочок земли (точнее, нагромождение скал) получил в честь одного из полярных капитанов, открывавшего в XVIII веке северные земли.

Западная оконечность острова поднималась неровными утесами, о которые день и ночь бились волны мощного течения, берущего начало где-то далеко на юге. К востоку остров понижался, напоминая припавшего к земле ежа. Спина топорщилась колючими верхушками северных елей и гребнями скал. Посреди острова возвышался давно потухший вулкан.

Неуютное место. Ни удобной гавани, ни пологой отмели, куда можно вытащить поврежденное судно. Укрываясь от штормов, небольшие корабли с риском втискивались среди скал, обдирая борта о шершавый камень. Ну а если отказал двигатель, то втыкайся носом в откос, где на узкой галечной отмели лежат огромные валуны.

Бросай все якоря, и, если цепи крепкие, а шторм не зашкаливает за шесть-семь баллов, может, и выдержит поврежденная посудина непогоду. Ну а если море разыграется в полную силу, то сплющит, затопит невезучее судно, а обломки прибой неустанно будет добивать о скалы. Дерево превратится в крошево, а металл скрутит и сомнет, зарывая разорванные куски в грунт.

Весной 1942 года, когда пошли караваны из Англии, доставляя в Мурманск и Архангельск нужные военные грузы, остров стал важным объектом.

Не сказать, что он стоял на главном пути, скорее, на дальней обочине, но служил хорошим местом для наблюдения, а при случае и маяком. Здесь могли отстояться сутки-двое поврежденная подводная лодка или небольшой корабль. Видя спасение, гребли к острову на шлюпках или плотах моряки с потопленных кораблей. Выпрыгивали в воду, карабкались по откосам, хватаясь за уступы скал.

– Ура, берег! Будем жить!

Будут или нет, это еще вопрос. Если одновременно сталкивались и наши, и немцы, то разгорались схватки не на жизнь, а на смерть. Оружия большинство моряков с потопленных судов захватить не успевали: пара-тройка пистолетов на шлюпку, изредка карабин или автомат с малым запасом патронов.

Когда расстреливали обоймы, в ход шли аварийные багры, топорики или просто хватали камни и обрушивали их на противника. Бой, который начинался на море, продолжался на острове. Тела мертвых клевали хищные птицы, а победители пытались выжить на неуютных холодных берегах.

Крупную базу построить здесь было невозможно из-за рельефа местности, да и смысла нет — слишком отдаленный клочок земли. А вот наблюдательный пункт, учитывая высоту вулкана шестьсот метров, получался перспективный. С него отлично просматривались окраины караванного пути, эскадрильи бомберов, описывающие хитрый круг для внезапного удара, или корабли, крадущиеся к цели по задворкам морских путей.

Первую военную зиму на Кайданове было тихо, вопрос о поставках грузов по ленд-лизу только решался. Весной сорок второго, когда потянулись караваны и оживились морские пути, сюда кинулись и наши, и немцы. Остров дважды переходил из рук в руки, а затем его оседлали егеря группы армий «Север». Помогла авиация, скоростные катера, артиллерия эсминцев и фрегатов.