Морская прогулка

С наступлением сумерек туман словно бы угас, хотя то тут, то там пробегали странные скользящие тени. Отложив перо, Жорж через иллюминатор наблюдал за этим необычным явлением. Должно быть, где-то там, наверху, порыв ветра медленно приводил в движение пласты этой бесформенной массы, и, перемещаясь, они образовывали глубокие воронки, которые сразу же исчезали, порой обнажая гладкую, молочно-белую поверхность моря. Далеко-далеко, в мире, населенном людьми, солнце уже спускалось к холмам, вытягивая и удлиняя тени на еще затопленных зноем улицах. А здесь вечер — лишь давящий серый туман, словно пронизанный трепетом крыльев. Знаешь, Серж, время для меня тянется удивительно медленно на этом чертовом корабле, среди этого тумана, напомнившего мне, как однажды, в Италии, близ Сессы-Аурунки, в таком же вот мареве, разыскивая место расположения своей части, я, ничего не подозревая, направил свой джип по минному полю. Вот ужас-то был! И еще одно, Серж. Пусть тебе это и покажется слишком сумасбродным, но у меня, ко всему прочему, было назначено два свидания в Палермо, с двумя женщинами, на выбор! По правде говоря, только первое имело для меня значение. И оба эти свидания я прозевал, может быть, этим и объясняется то, что я помимо своей воли так грустно заканчиваю письмо.

Он добавил несколько сердечных слов, сложил листок, вложил его в конверт и вышел на палубу.

С наступлением ночи произошли некоторые изменения: прежде всего, просветы расширялись кверху, и местами видно было уже лиловое небо; кроме того, огни начали слегка покачиваться, особенно те, что были зажжены на мачте, в шапках загустевшего тумана, прорезаемых кроваво-красными отсветами. И потом, шум, которого Жорж так опасался. Он перегнулся через борт. Да, это плеск воды, ударявшей о корпус судна; море подрагивало, покрывалось серебристой чешуей. Жорж чувствовал, как палуба начинает колебаться у него под ногами, правда, она лишь слегка покачивается, но тем бдительнее ему следует быть. Он пока что не думал ни о какой реальной опасности, но Ранджоне и Даррас наказывали ему постоянно держаться настороже, все время следить, как поведет себя эта старая посудина. Вспомнив их наставления, Жорж решил, вооружившись электрическим фонарем, спуститься в трюм, посмотреть, что там творится.

Уже на середине трапа при свете фонаря он обнаружил, что слой воды внизу стал значительно толще, чем днем!

12

Босиком, закатав повыше штанины, он зашлепал по черной жиже, разыскивая единственный неповрежденный насос, о котором говорил ему Ранджоне. Раз вода продолжала прибывать, ее следовало либо откачать, либо не дать ей собраться в одном месте. Вернувшись, ребята сами решат, как поступать дальше. Луч фонаря пробегал по хаотическому нагромождению железного лома, зажигал молнии на медных частях, на изгибах маховиков и шатунов. От жары еще нестерпимее стал едкий запах машинного масла и угля, а непонятный, едва уловимый шум подтачивал тишину. Казалось, звук этот доносится из вентиляционных труб, но стоило Жоржу приблизиться к отдушине, как шум затихал. Когда он смотрел снизу вверх, машинное отделение напоминало ему разрушенный до самых сводов языческий храм, и чудилось, что в этой грозной темноте кучка растерявшихся верующих упрямо, едва слышно шепчет молитвы своему божеству.