Морские досуги №5

Приказ Мы расстались в далеком июле,Лейтенантские звезды обмыв.И пошли к поездам, потянулисьКто на Север, кто в Рижский залив.Флот нас принял без громких парадов,Кораблей было не перечесть!И в приказах теперь слово «надо»,А в ответах у нас слово «есть»!Океаны, моря и заливы…Мы терялись «иголкой в стогах».Где-то солнце кому-то светило,

В то же время был кто-то в снегах…А железные наши «коробки»,Выполняя Главкома приказ,«Прошивали» широты не робко,И на каждой был кто-то из нас.И когда заходили мы в базы,Пусть в чужие и пусть даже вдруг,Мы любить начинали Приказы,Если встречен был там старый друг!Долго-долго каюты светились,Разговоры и спирт — ручейком,

И закуской с друзьями делились,Что послали нам бог и главком.Так давайте же выпьем, ребята,Чтобы ЭТО осталось у нас,Чтобы к другу тянуло как к брату!Чтобы сердце звало, не приказ…

P.S. При совместном плавании кораблей, а также при съемке с якоря и постановке кораблей на якорь, чтобы избежать столкновения, применяют специальные сигналы для показания хода. Ход корабля показывают подъемом черных шаров на обоих ноках нижнего рея фок-мачты. На малых кораблях ход показывают подъемом «черного шара» на одном ноке рея.

P.P.S. «Коробка» — судно, корабль, любое плавающее сооружение.

Станиславский Николай Георгиевич

Капитан 2 ранга запаса, выпускник Ленинградского ВВМИУ имени В.И. Ленина (1977 год), служил на Балтике на кораблях ОСНАЗ. https://www.litres.ru/kollektiv-avtorov/morskie-dosugi-4/

Леонид Туйманов

Эти глаза напротив

Не зря бывалые моряки говорят: хорошая жена — это гавань в буре жизни, а плохая — буря в гавани. История, подтверждающая справедливость этих слов, началась более сорока лет назад.

Гергана

— У вас аппендицит, — голос доктора был суров. — Выходить в море с такой болячкой нельзя.

Виктор это понял еще утром, когда почувствовал боль в животе справа. Но оставалась надежда — авось обойдется. Не обошлось. К вечеру боль усилилась, и пришлось обратиться к врачу.

За два часа до выхода в рейс он покинул судно. Вызванная капитаном «скорая» увезла его в местную больницу. Настроение от случившегося было прескверным. И неудивительно. Вряд ли кому будет в радость ложиться под нож хирурга. К тому же больница находилась не в Советском Союзе, а за границей, в болгарском порту Варна.

В приемном покое, куда его доставили, было по-больничному тихо. Едва он присел на кушетку, как вошла стройная девушка в белом халате — дежурный врач. После осмотра сказала:

— Да, аппендицит налицо. Будем оперировать.

Лежа на операционном столе, он старался ни о чем не думать. Не получалось. Вспоминался родительский дом, уставшая от забот мать, друзья… Неожиданно тишину ночи нарушил протяжный судовой гудок, который показался знакомым.

— Ну вот и все, — мелькнула мысль, — теплоход ушел…

Занятые операцией, над ним хлопотали две болгарки: средних лет

медсестра и синеокая девушка-хирург — тот самый дежурный врач. Не чувствуя из-за анестезии боли, он видел над марлевой повязкой ее выразительные красивые глаза. При ярком свете в них, казалось, отражался океан — безбрежная синь воды и неба…

Утром она зашла к нему в палату, справилась о самочувствии.

— Нормально, доктор. А как вас зовут?

— Гергана.

Так состоялось их знакомство. Поистине не было бы счастья, да несчастье помогло…

Третий год Гергана работала в больнице и постепенно привыкла к подчеркнутому вниманию пациентов, к их комплиментам и знакам расположения. Сначала это льстило ее самолюбию и забавляло, но с некоторых пор наскучило и стало безынтересно. Однако появление в хирургическом отделении советского моряка как будто зацепило. Ощутив душевный трепет, она поняла, что только его и ждала все эти годы…

Больничные дни прошли для Виктора быстро. Предстоял отъезд в СССР на работу в пароходство. Проводить его пришла Гергана. Они верили в большую любовь и не допускали мысли, что их роман, бурно вспыхнувший, может внезапно и бесславно закончиться.