Морские истории

Во время похода в Южную Атлантику на большом противолодочном корабле «Жгучий» более всего к таким юмористическим воспоминаниям оказался способен командир корабля капитан 2 ранга А. Кибкало.

Когда мы подходили к Конакри и размышляли, на что будем становиться: на якорь или на бочку, командир рассказал историю о бочке, которая способствовала… укреплению порядка в соединении.

Произошла она, по уверению Кибкало, с крейсером «Александр Суворов», правда, еще в те далекие времена, когда соединение, в которое входил крейсер, составляли главным образом первые эсминцы.

Командовал в те далекие годы этим соединением контр-адмирал, примечательный двумя яркими пристрастиями: к совершенному порядку и к рыбной ловле. В выходные дни, а в те времена они случались почаще и у командиров соединений, он отправлялся на рыбалку. На остров ли, на побережье, а если погода благоволила, то и на внешний рейд, на бочку.

Морская бочка, при всем богатстве воображения не моряка, не может быть довольно точно представлена, если ее не видели вблизи. Сознание никак не хочет расшириться до ее действительных размеров. По морскому словарю бочка — это железный или стальной поплавок, имеющий вид герметически закупоренного цилиндра со сквозной, проходящей посередине трубой. Через трубу пропускается цепь от мертвого якоря. Мертвый якорь неподвижно покоится на дне. Бочка же поддерживает на поверхности последние звенья якорь-цепи. Работа тяжелая: цепь весит тонны, а значит, достаточного водоизмещения в тоннах должна быть и бочка, чтобы не утонуть. На бочку становятся корабли, то есть соединяют свою якорь-цепь с цепью мертвого якоря. Это бывает значительно удобнее, чем становиться на собственные якоря.

В одно из лучезарных воскресных утр, когда Тихий океан вспоминает, за что он получил свое великое имя, командир соединения собирался побросать донки на большом рейде. Компании в этом занятии для души он не любил, потому точно сказать, когда и куда командир соединения подастся, никто заранее не мог. По этой, в частности, причине появление адмирала на соединении в несколько уже поздноватый для рыбалки час оказалось неожиданным для оперативного дежурного. Иван Иванович (пусть так зовется наш адмирал), прибыв на флагманский корабль и приняв, как положено, доклад оперативного, в первую голову приказал готовить, рейдовый катер. Затем объявил, что пойдет на бочку, и дал указание снять себя с бочки в восемнадцать часов. Окажись оперативный дежурный предусмотрительным, окажись у него наготове катер, командир соединения тут же отправился бы на рейд — и воскресная жизнь тихо-мирно бы продолжалась.

Но оперативный доложил, что катер будет готов через десять минут.

— Так скоро? — ехидно улыбнулся контр-адмирал. — Что ж, десять минут — тоже время, не будем его терять.

Невольно приглушенное перспективой ожидания пристрастие к наслаждению природой высвободило пристрастие адмирала к наведению порядка. Он сделал, увлекшись, часа на полтора небольшую ревизию отдыхающему соединению, затем еще несколько минут, стремясь сдержать гнев в выражениях, высказывал свое мнение в рубке оперативного, затем снял его с дежурства и наконец отбыл на рейд.

Пока рейдовый катер летел к бочке, адмирал успокоился, снова вернув себе идиллический настрой, а поверженный в прах оперативный дежурный передал сменщику «рцы» (нарукавную повязку) и обстановку на соединении. Единственное, о чем он в расстройстве забыл сообщить, — о рыбалке адмирала и необходимости к восемнадцати часам послать за ним катер.

…В понедельник, в четыре часа утра, после успешного выполнения всех задач похода, крейсер «Александр Суворов» возвращался на свое исконное место — на внешний рейд. Команда предвкушала заслуженный отдых, командир артиллерийской боевой части, виновник хорошего настроения экипажа, с мегафоном прохаживался по баку плавно идущего к бочке крейсера. Легкий туманец не был офицеру помехой. Найти родимую бочку он мог и с закрытыми глазами. Поэтому, еще ничего визуально не наблюдая, но веря своей флотской интуиции, время от времени с подчеркнутым шиком докладывал на мостик:

— До бочки 582 метра!

— Добро, — отвечал с мостика командир, не думая сомневаться.

— До бочки 451 метр, — нараспев, к удовольствию швартовной команды, гремел в мегафон командир БЧ-2.

— До бочки 343 метра… Человек на бочке! — неожиданно раздалось с бака.

Командир, нежившийся в кресле, едва повел плечами.

— Командир БЧ-2, — философски начал он в микрофон трансляции, — я понимаю, что у вас большая радость, но не слишком ли рано вы начали «отмечать» успешную стрельбу? (Командир, конечно, шутил.) Вам добро отдыхать в каюте, пригласите на бак помощника.

— Товарищ командир, — минуту спустя загрохотал голос помощника командира корабля с верхней палубы, — до бочки 302 метра, человек на бочке!

Командир поморщился.

— Помощник, стало быть, и вы составляли компанию командиру БЧ-2. Вам тоже добро отдыхать. Передайте мегафон главному боцману.

— Товарищ командир! — тут же закричал главный боцман, — до бочки 283 метра! Адмирал на бочке!