Морские люди. В двух частях (СИ)

Атаджанов повеселел, Шухрат подмигнул Коневу, но тот остудил порыв товарищей. В РСФСР, других республиках служит немало грузин, сказал Конев. Если им всем пресекут возврат в воинские части, значит, в этой, пусть пока еще союзной республике отработаны варианты, вплоть до привлечения к уголовной ответственности.

- Скажешь тоже, может, еще и в тюрьму посадят?

-Вот что, ребята. Это не каприз какого-то одного самодура, пусть даже государственного масштаба. Действует отработанная с помощью со стороны, в первую очередь Америки, система, которая по задумке заговорщиков должна привести к выходу Грузии из Союза. Вспомните, о чем на собрании говорили.

-Рустам, Игорь! А вдруг наши узбекские руководители пойдут по их следам? Или казахи, там тоже неспокойно. Пример вот он. Если Грузия добьется своего, то начнется такое, в страшном сне не приснится.

- Средней Азии что, плохо в союзе с другими жить? Ляпнешь тоже.

-Можно подумать Грузии было плохо. Не Литва, все-таки у прибалтов культура с западным уклоном, в их Вильнюсе верующих католиков больше, чем православных христиан,- проворчал Конев.

Офицеры после вечернего чая засиделись допоздна. На взгляд многих, причиной политических волнений стали попустительство Москвы еще в семидесятые годы в отношении кавказских теневиков и хроническое бессилие местных властей перед быстро опутавшей Грузию коррупцией. Именно с того времени, еще с брежневского правления началось переформатирование идеологии в советском обществе.

Затмение, рожденное эйфорией от объявленной новым генеральным секретарем КПСС Горбачевым перестройки, вдруг открывшей широкие возможности понимания свободы, должно было и привело к желанию части республик развиваться самостоятельно. Такой вывод сделало большинство. Старпом пошел дальше. Виктор Степанович заявил:

-Рано или поздно народ разберется и устранит нежелательных лидеров.

Его поддержал лейтенант Коломийцев, отличавшийся присущим молодежи максимализмом. Он выдал сентенцию о том, что в общем доме нет хозяина, некому заставить взять в руки швабру и сделать большую приборку, поэтому все привыкли много говорить, мечтать, пребывать в благодушии. Он сделал вывод, который очень понравился крутому нравом Черкашину: сторонников неудачной перестройки надо удалять, как ликвидируют хирургическим путем злокачественную опухоль. Либо долго и беспрерывно лечить в спецстационарах.

Не стало на корабле Гочи и как будто осиротела команда. А тут пришло время увольняться тем, кто отслужил положенный срок. В том числе Саше Абросимову. На построении командир сказал, что тот будет уволен раньше всех и назвал число - второй день после объявления приказа об увольнении в запас личного состава, отслужившего свои сроки. Такой чести удостаивались лучшие из лучших воинов.

Когда до личного дембеля Саши, кстати, моряки-срочники говорят "ДМБ", остался месяц, он написал своей девушке о том, что боится ходить в увольнение. "Захочешь, например, представить как я поеду домой, а здесь нет ни автобусной остановки, ни железнодорожного вокзала, ни тем более аэропорта. Это радует. А то купил бы билет, да и рванул к тебе прямо сейчас, не дожидаясь". За последние недели у боцманов не было приятней такого баловства: подойти к старшине первой статьи, обратиться по всей форме и доложить, так мол и так, через столько-то дней командира отделения боцманов большого противолодочного корабля ждет гражданская жизнь. Шалость, шутка, а поди-подвинься ты, действовало безотказно. Старшина благодарил за ценное уточнение и весь день ходил в приподнятом настроении. А еще ближе ко дню расставания Саша вдруг захандрил, ему стало... жаль уезжать.

Как-то утром принимали танкер с топливом. Дело обычное, знакомое даже первогодкам. Витька поспешил укрыться в тени орудийной башни. Милое дело использовать возможность отсидеться. Иваныч с Абросимовым занимались бумагами, выскочка старший матрос Воробьев, которого прочили кандидатом в командиры отделения, суетился со швартовной командой.

Весьма довольный собой разболтанный матрос Зверев блаженствовал. В кубрик он направился вслед за всеми. И тут попался на глаза Абросимову. Тот собрался было во весь голос распушить неуправляемого ленивца, даже подозвал его. При виде легендарного этого балбеса что-то защемило внутри. Саша услышал обычное "Я чо? Я ничо" и вдруг понял, что страшно расставаться с кораблем. Тяжело будет командирам без него. Кто лучше всех знает положительные и отрицательные стороны каждого из отделения? Выходит, кроме старшины первой статьи никто.

Своими мыслями он поделился с самым близким человеком, Иванычем. Тот посоветовал чаще бывать со старшим матросом Николаем Воробьевым, назначенным новым командиром отделения. Так они и ходили последние дни вместе.

Первое, что сделал Саня, он предупредил:

- Коля, не вздумай делить подчиненных на любимчиков и толпу. Пусть все будут перед тобой одинаковы. Думаешь, для чего? Ну, так слушай...