Морские люди

— С их получением можно будет твердо заявлять, что четыре наших флота являются по-настоящему океанскими.

Все это благолепие сверкало входившим в моду блестящим заграничным покрытием. Строили «Обь» в Польше.

— Вполне достаточно проводить по вашему судну экскурсии, — говорили потрясенные роскошью гости. — И любые болячки пройдут разом!

Друзья вновь встретились в каюте Булина на следующий вечер. Знатно посидели, вспомнили курсантские годы, не обошли вниманием и тот памятный случай Кости с торпедой. Саша, в свою очередь, тоже побывал у Москаля на корабле.

А потом они навестили Викторова, проживающего в доме красного дерева. По указке хозяина и самодовольное его похохатывание Саша гладил ладонями перила, становился против солнца так, чтобы светились узоры невиданного доселе дерева. Москаль все это изучил и теперь на правах аборигена давал Косте советы. По его указке сводили африканского гостя русского разлива на поляну с живой травой, дали осторожно потыкать веточкой покорно сжимающиеся ее листочки. Попросили встреченного вьетнамского солдата срубить пару кокосовых орехов, содержимое остудили и дали запить им прекрасный французский коньяк «Ривалет» вьетнамского производства. Прибывшего из островов и континентов Индийского океана Булина доконали певучие пески громадного и совершенно пустого пляжа. Он завопил:

— Братцы-кролики, да вы здесь как в раю!

В свою очередь, «братцы-кролики» наивно спросили:

— Что, в Африке хуже?

И сокрушенно покачали головами узнав, что близ экватора во-первых, зелень быстро выгорает, а сиротски маленькие листочки кустов и деревьев располагаются ребром к солнцу, чтобы не терять и без того дефицитную влагу. Во-вторых, даже купание в водах Красного моря можно назвать условным, потому как надо обязательно надевать на голову кепи. Иначе рискуешь получить во время водных процедур жесточайший солнечный удар. Ну, и в-третьих, там, где коренное население составляют магометане, об алкогольных напитках можно даже не мечтать. Обо всем этом капитан третьего ранга Булин поведал столь трагическим голосом, что капитану третьего ранга Викторову и капитан-лейтенанту Москаль оставалось искренне пожалеть однокашника и в меру возможностей восстановить бойцовский его дух.

Проверив состояние здоровья каждого военнослужащего, подправив его тем, кому необходимо, «Обь» величаво, белым лебедем продефилировала по водам бухты и исчезла за островом, взяв курс к родным берегам.

Разговоров о ней и медперсонале хватило надолго. Особенно был доволен небезызвестный для многих офицеров и мичманов Николаич с плавмастерской:

— Братцы, а ведь это мне делали операцию на «Оби». Как сейчас помню, я хотел заточить резец, включил наждак, и только врубил обороты, круг лопнул. Прилетело осколком по башке. Ну, перебинтовали, а ночью разболелось так, что невмоготу. Сосед вызвал фельдшера, тот быстренько дал знать госпитальным врачам.

Далее следовал обстоятельный нескончаемый рассказ о ласковых медсестрах, ангельском их отношении к нему, мичману, лежавшему пусть в пустующем хирургическом отделении, но в отдельной, надо думать адмиральской каюте. Очень подробно он рассказывал о еде. Сам старшина корабельных коков лично приходил и просил заказывать любые блюда:

— Ни в одном ресторане не кормят так вкусно. Уж на что у меня жена готовит отменно, а вот отдал бы ее на тот камбуз на курсы повышения квалификации. Братцы, вся еда такая, пальчики оближешь, ну не передать словами.

Его слушали, верили каждому слову и завистливо вздыхали. На животрепещущие чисто мужские вопросы, а как без них, Николаич отвечал уклончиво, поблескивая при этом хитрыми глазками и жмурясь как сытый, избалованный вниманием кот.

Остались довольными и офицеры, мичманы БПК. Пользуясь знакомством с замполитом плавучего госпиталя, капитан-лейтенант Москаль попросил захватить письма родным. Понятное дело, в плотной пачке лежали и конверты, подписанные Петрусенко, Борисовым. Обратным адресом значилось — Владивосток-90, до востребования. Это от причала недалеко, Булин заверил, что письма бросит в ящик лично.

Подмосковные вечера в Камрани

Потом пошли зимние дожди. Обозначенные каменистым дном сухие ручьи превратились в бурные речки, желтая их вода несла коряги, обломанные ветрами ветви и массу морских змей, которые прекрасно чувствовали себя как на земле, так и в воде, в том числе соленой.

Однажды утром обитатели ПМТО проснулись от нестерпимой духоты. Пропитанная влагой земля дымилась пряными испарениями. И вновь наступили жаркие дни. Снова потянулась срочная служба на пляж, в продуваемых сквозняком коридорах боевого корабля привычно завоняло ракушками. Матрос Зверев, сидя в тени носовой орудийной башни снисходительно поучал появившихся с некоторых пор последователей: