Морские титаны

Несколько храбрецов смело бросились вперед и принялись защищаться, предпочитая скорее дать убить себя в сражении, чем быть постыдно изрубленными, не оказав никакого отпора.

Губернатор дон Себастьян Коронель, старый воин безупречной храбрости, с помощью нескольких преданных офицеров собрал гарнизон, который пребывал в состоянии паники, присоединил к нему волонтеров из городских жителей и с этим небольшим войском, поместив посреди него женщин, детей, священников и монахинь, словом всех, кто был не в состоянии защищаться, начал медленное упорядоченное отступление под огнем флибустьеров, которые невольно испытали благоговейное удивление при виде этого зрелища.

Ценой громадных жертв, оставляя за собой на каждом шагу груды тел, но не давая флибустьерам врезаться в свои ряды, так что их ярость бессильно разбивалась о холодный и героический отпор испанцев, дону Себастьяну удалось после двух часов страшной борьбы ввести целым и невредимым в два форта, еще не занятых неприятелем, большую часть населения города и самому запереться в них со своим небольшим отрядом, признавая невозможным бой на открытом месте, но твердо решившись защищаться до последней капли крови и сдаться только на почетных условиях.

Отдельно взятые испанцы все одинаковы: они храбры до безумства, умны и энергичны. Плохи в Испании только учреждения; измените их — и страна спасена, в людях недостатка не будет, это доказывает история.

Флибустьеры, знатоки по части геройства, даровали губернатору больше, чем то, на что он смел надеяться.

Ему было позволено перебраться на материк со своим отрядом и теми из жителей, которые пожелают следовать за ним; остальным даровали жизнь и даже пощадили их имущество, разумеется, ценой громадной военной контрибуции.

Береговые братья были вне себя от восторга: успех превзошел все их ожидания, они завоевали практически без борьбы несметные богатства. Атака была произведена так быстро и дружно, что флибустьеры потеряли не более тридцати человек, и то во время героического отступления дона Себастьяна Коронеля.

В тот же вечер губернатор с испанскими солдатами сели на старые суда и направились к материку, а жители вернулись в свои полуразрушенные жилища и в городе наконец водворилась тишина.

Не теряя ни минуты, Пьер Легран принялся за вторую часть своего поручения: он осмотрел арсеналы и магазины, нашел их полными и приступил к приготовлениям для снабжения флота всем необходимым.

По прошествии двух-трех дней вид города совершенно изменился: флибустьеры, которые, впрочем, жили в довольно добром согласии с городскими жителями, привнесли лихорадочную деятельность в этот уголок земли, который под их неодолимым влиянием как будто внезапно пробудился от долгого и тяжелого сна.

ГЛАВА III. Дон Хесус Ордоньес и дон Пабло Сандоваль воображают, что заключили выгодную сделку

Пока флибустьерский флот такими смелыми действиями открывал свою великую экспедицию против самого, пожалуй, важного для испанцев города в Америке, в Панаме происходило несколько событий, о которых мы обязаны поведать читателю. Граф дон Фернандо де Кастель-Морено, которому мы во избежание недоразумений вернем его имя в среде Береговых братьев, заканчивал свой завтрак вместе с Тихим Ветерком, Мигелем Баском, Бартелеми и еще несколькими флибустьерами. Усердно наполняя стаканы, собеседники скоро развеселились и уже принялись говорить все разом, не слушая друг друга, когда дверь столовой отворилась и вошел Шелковинка. Паж приблизился к Прекрасному Лорану и что-то сказал ему на ухо. Тотчас же лицо молодого человека совершенно изменилось, он встал и обратился к приятелям:

— Пейте и курите, сколько душе угодно, друзья, но не шумите; мне сейчас доложили о важном посещении, я ухожу.

— Будь спокоен, — ответил Тихий Ветерок за всех, — если твои гости не подойдут слишком близко к этой зале, никто не заподозрит нашего присутствия здесь, ручаюсь тебе головой.

— Очень хорошо.

С этими словами Лоран вышел из столовой и направился к парадной гостиной. Там его ждали двое. Это были дон Хесус Ордоньес и капитан Сандоваль.

— Чего-нибудь освежительного! — приказал Лоран своему пажу и любезно раскланялся с гостями.

Юлиан, или Шелковинка, почти мгновенно вернулся со слугой, который нес за ним поднос со всякого рода угощениями. Поставив его на стол, слуга вместе с пажом по знаку хозяина удалились.

— Сеньоры, — с величайшей вежливостью обратился молодой человек к посетителям, — перед вами на столе табак, сигары, листы бумаги и маиса, огонь в жаровне, в бутылках старый ром и водка, в вазах шербет и мороженое; прошу оказать честь.

— Вы нас смущаете, граф… — начал было дон Хесус.

— И слушать ничего не хочу! — с живостью перебил Прекрасный Лоран. — Прошу вас выбирать по вкусу.

— Вы осыпаете нас милостями, — заметил капитан.